Книги

Мифы об идеальном человеке. Каверзные моральные дилеммы для самопознания

22
18
20
22
24
26
28
30

121

Ирония, конечно, в том, что у Ницше и Канта, безусловно, много общего, в частности и то, что Ницше был закоренелым снобом. Все его мировоззрение основано на идее, что большинство слабы и глупы, а очень немногие невероятны и прекрасны и этим людям должно быть позволено делать все, что они хотят. Есть еще один пример: греки, прославляющие «мудрецов», скромно покашливая и указывая на себя. Тот философ, по сути, утверждал, что нужно уважать людей, подозрительно похожих на самого философа. Кроме того, если вы пытаетесь разобраться, за Канта вы или за Ницше, то по крайней мере Кант благодаря своему снобизму не привел в мир нацистов.

122

Кант, «Основы…».

123

В классической идее, где «философия невозможна», я должен сделать так, чтобы у «невинного» не осталось контраргументов в свою защиту. Кроме того, Тодд указывает на так называемую теорию справедливой войны, которая представляет собой набор аргументов в защиту критериев оправдания войны, потому что в некоторых крайне сложных обстоятельствах на самом деле допустимо убить невинного. Опять же, мы в ситуации, не допускающей никаких «но», «тем не менее» или «хотя», вы даже не можете сказать «Давайте согласимся, что есть вещи…», поскольку еще до того, как вы закончите фразу, какой-нибудь философ поднимет руку и назовет вам 26 причин, по которым мы на самом деле не можем заявить, что «есть вещи». В сериале «В лучшем месте» Чиди несколько раз говорят: «Вот почему все ненавидят философов-моралистов». Я никогда по-настоящему не понимал, почему это смешно, пока не начал писать эту книгу.

124

Lazar S. War // Stanford Encyclopedia of Philosophy, May 3, 2016 // plato.stanford.edu/entries/war/.

125

Философ Джон Таурек написал на эту тему статью под названием «Разве цифры имеют значение?», под неожиданным углом посмотрев на утилитаризм. Таурека поразила мысль, что вы принимаете решение о жизни или смерти, основываясь на том, сколько людей на одной стороне уравнения, а сколько на другой, поскольку при этом игнорируется, что жизнь (и смерть) каждого имеет максимальную ценность для того конкретного человека, и простое математическое сложение значений пяти жизней не дает «большей общей ценности», чем ценность одной жизни. По сути, он утверждает, что, если у вас есть выбор между спасением миллиона жизней (скажем, с помощью миллиона доз спасительного лекарства) или одной (отдать весь миллион доз одному человеку, который может вылечиться, приняв лекарство), вы должны… бросить монету. Впечатляет! Его преданность идее достойна восхищения, но, как по мне, было бы ужасно трудно дать миллион доз одному человеку, в то время как миллион других умрут. Еще мне кажется, что, будь я тем парнем, я бы, возможно, подумал: «Да… иди и спаси миллион».

126

Taurek J. M. Should the Numbers Count? // Philosophy and Public Affairs. Summer 1977. Vol. 6. No. 4. Pp. 293–316 // pitt.edu/~mthompso/readings/taurek.pdf.

127

Ирония с этим мысленным экспериментом, указывающим, кстати, на решающий недостаток в деонтологических рассуждениях, заключается в том, что он исходит от самого Канта. Подростки в таких случаях говорят: «Сам себе злобный баклан».

128

Издана на русском языке: Кант И. Критика практического разума. М.: АСТ, 2019.

129

Когда я приехал в кафе… ее там не было. Прошел час. Я написал ей еще раз и спросил, не перепутал ли я день, но она так глубоко погрузилась в свои исследования, что начисто забыла про нашу встречу. Это меня очень обрадовало. Именно этого мы и ждем от консультантов по вопросам философии. Веселое пассивно-агрессивное примечание Тодда: прошу прощения, что так быстро отвечаю на твои электронные письма, Майк.

130

В конце сериала «В лучшем месте» я заставил главную героиню Элеонор дочитать книгу после (в буквальном смысле) бесконечного числа попыток.