Мальчик почти не подавал признаков жизни. Изредка вздымались лёгкие, открытые всем на обозрение, да колотилось сердце. Посох влажно чавкнул, когда его извлекли из переплетения кишок. Я встал так, чтобы не касаться миниатюрного смерча.
Вспомнился выжженный маг. Если судить по всей строгости, это ведь будет не первое моё убийство? И вообще, как можно считать убийством милосердное избавление от мук — и душевных, и телесных?
Я хотел на Землю.
Если не ударить, нас настигнет участь хуже смерти. Вдобавок к этому Мельта будет уничтожена. Где же герой, что спасёт день? Я аккуратно отступил в сторону и сплюнул подкатившую к горлу желчь. Затем вернулся к мальчику. Подумал, что надо бы закрыть глаза, — и оставил их открытыми.
Посох вошёл в сердце, и мир взорвался миллионами огней.
Финал
Проснулся я так же внезапно, как потерял сознание. В теле ничего не болело, усталость исчезла без следа — я чувствовал себя так, словно провёл неделю в обнимку с пуховыми перинами. Рядом лежал изувеченный труп, и я поспешил подняться. Его добил я. Тут бы удариться в самобичевание, однако вина упорно отказывалась являться на зов. Ну и пусть. Мне же проще.
Судя по тому, что дворец не превратился в груду развалин, у меня получилось. Знать бы ещё, к чему приведёт.
Зал изменился: воронка над мальчиком пропала, темнота, жавшаяся к стенам и клубившаяся возле колонн, истончилась, позволяя увидеть зал ясно, со всеми его барельефами и гобеленами.
По первым ощущениям я остался прежним. Не превратился в жаждущего смертей монстра, не отрастил пару лишних рук и не начал изрыгать пламя вместе с дыханием. Просто… ощущал приятную бодрость.
Я не знал, сколько проспал, но к моему пробуждению Пандора успела превратить труп эльфа в уродливое месиво костей и мяса. Я не хотел думать о том, чем она с ним занималась — хватило того, что вампирша, угомонившаяся и задумчивая, сидела на гранитных плитах и катала оторванную голову Ялка между ногами. Взад-вперёд, от бёдер до носков.
Я с радостью прогнал мысли о ней, когда ко мне приблизилась Вероника. Глаза её светились тайной надеждой, которую я не мог оправдать.
— Я не он, — сказал я прежде, чем она заговорила, — Я Такуми. Не Владыка, если ты на это рассчитывала.
Неужели Вероника верила, что Владыка воскреснет во мне? Она отвернулась. Проговорила — ломкий голос выдавал её чувства:
— Я услышала, что кто-то скребётся под обломками дверей, и откопала девушку. Она утверждает, что вы знакомы.
Только тогда я заметил сидевшую у входа. Было в её неподвижном смирении нечто, что заставляло взгляд скользить по ней, не останавливаясь. Присмотревшись, я узнал в покрытой синяками и ссадинами девушке Айру — что-то шевельнулось в душе. Озадаченность. Удивление. Изумление.
Каким образом здесь очутилась
— К слову, — тихо спросил я, направившись к Айре, — в тех рунах было что-то, что могло отогнать сумасшествие?
— Я не понимаю всего, что тут начертано. Половина формаций ни о чём мне не говорит, даже содержащиеся в них Аспекты читаются с трудом. Госп… Ала… Ал был намного более сведущим в магии, возможно, он что-то и придумал. Но я никогда не слышала ничего о том, что магия способна предотвратить безумие. Почти все Аспекты Сознания присутствовали в управляющих формациях, которые я разрушила.
— Возможно, он что-то и придумал, — повторил я. В глубины души я знал, что уверения Ала были ложью, но не хотел слышать этого, до того как завершу ритуал.