Походный режим легиона порадовал бы стороннего наблюдателя отточенностью действий. Каждый солдат действовал, как часть огромного отлаженного механизма. Ещё в Первой империи мудрые военачальники сообразили, что львиная доля эффективности армии зависела от её скорости и манёвренности, а вовремя доставленные припасы сберегали огромное количество жизней. Чем быстрее солдаты добирались до противника, тем меньше они уставали в дороге и тем меньше подвергался опасности обоз.

Для соблюдения этой доктрины западные провинции Священной Реманской империи покрывала сеть широких дорог, соединявших крупные города. Их вымащивали плоским булыжником, а ширина колебалась в пределах девяти метров — три раза по три, второе божественное число. И пусть дороги представляли собой реликт старого режима, а денег зачастую не хватало не то что на прокладку новых путей, но и на поддержание старых, всё-таки они оставались ценным подарком прошлого.

Едва когорта пересекла границу Вифицены, ситуация кардинально изменилась. Ровные каменные плиты уступили место колеистой земле, которая после первого же дождя, за которым быстро последовал второй, превратилась в грязное месиво.

Топающие по нему солдаты выглядели жалко: сборище вымокших, вымотавшихся, оголодавших людей, которых гнали сквозь непогоду, чтобы быстрее соединиться с основными силами. О девяти метрах свободного пространства теперь приходилось лишь мечтать. Кое-кто уже громко кашлял, многие шумно сморкались. Славное времечко выбрали восточники: точно под начало влажного сезона, конец которому виделся не ранее середины сентября.

Одним пасмурным утром, когда стальные тучи накрывали небо до самого горизонта, а нескончаемая пелена дождя сгустилась до предела, разведчики первой манипулы встретили хвост растянувшихся дружественных сил. Чувствовал себя Верий препаршиво. Попытки организовать скопище солдат успеха не приносили. Неопытные октагинтурионы вносили дополнительную сумятицу противоречивыми приказами, и ему пришлось скакать вокруг своего воинства, как пастушьей овчарке вокруг овец.

За стоявшей руганью он едва слышал собственный голос, уже появились первые донесения о том, что небрежно уложенные на плечи копья ранили соседей. Потому отчёт передового отряда он сперва пропустил мимо ушей — забот и без того хватало. Однако вскоре колонна встала. Задние ряды напирали на передние, а те по какой-то причине копошились, как черви, на месте, создавая затор. Помаленьку давка усиливалась, легионеры теснили к деревьям, к слякотным лужам соратников, а те поносили всех почём зря.

Окончательно разъярившийся Верий где криком, а где и толчками принялся пробивать себе путь вперёд, игнорируя бурчание солдатни.

Причиной задержки оказалась обозная телега, которую со скользкой тропы повело в топкое месиво обочины, да так, что она встала точно поперёк дороги. Что хуже, передние колёса прочно увязли во временном болотце, а одно заднее вовсе слетело. Возле телеги бестолково суетился пяток солдат, в то время как похожий на выпавшего из гнезда птенца тессерарий хриплым басом требовал от всех подряд инструментов. Его призывы тонули в воплях измотанных мулов, которых нахлёстывал одуревший погонщик.

— Чтоб вас тьма подрала, какой недоумок послал вперёд повозку⁈ — Верий даже не старался выглядеть солидно, изведённый до предела царящей повсюду тупостью и заунывным хором в голове.

— Аве! — приветствовал его один из младших офицеров, пока двое других переругивались, тыкая пальцами в телегу, — Нокан Деметрий. Мы как раз решаем это маленькое затруднение…

Оправдания перекрыла новая порция криков. Только тогда Верий додумался всмотреться в покрытое потёками грязи лицо солдата и заметил, что оно ему незнакомо. Увидел и его заляпанную инсигнию. Седьмой легион.

На мгновение Верий впал в ступор. Затем похолодел: согласно имевшимся у него сведениям, никакого Седьмого здесь и близко быть не должно. Только Пятый и когорта Десятого. Они недавно вступили в Вифицену, так что и встреча кого-то из родного Шестого не стала бы большой неожиданностью. Однако дополнительное усиление выбивалось из ширмы учений. Более того, такое количество людей было явно избыточно и для обычной операции по очистке провинции от язычников.

Деметрий меж тем продолжил, как только стало чуть тише.

— Мы понимаем, что замедляем ваше продвижение, но погодные условия не позволяют…

Верий перестал слушать успокаивающее журчание нокана. Меж тем где-то разыскали молоток и приладили укатившееся колесо. Погонщик ещё с большим усердием заколотил мулов, чьи шкуры покрывала пена, но животные с места не трогались. Верий оттёр Деметрия плечом, шагнул в самую топь, с бульканьем сомкнувшуюся на его щиколотках, и опустил руки в грязь, нащупывая ось. Найти надёжную опору поначалу не вышло, и он чуть не шлёпнулся задницей в воду.

— Помогайте, придурки! — взревел Верий. Спохватившиеся легионеры приникли к телеге, застонали. Обозник щёлкнул кнутом. Мышцы Верия натянулись, он напрягся, ощущая огненную боль в спине и ногах, зашипел от усилия и яркого желания бросить всё, вытащить гладиус и порубить на куски повозку вместе с собравшимися около неё недоумками. Мир сузился до одной точки — куска плохо обработанного дерева.

Хлюпнула лужа, и телега тронулась, повернулась, не переставшие орать мулы выбрались на колею, а Верий не удержался на месте и шлёпнулся в грязь. Тут же вскочил, суетливо отряхнулся, разбрызгивая мутные капли, и сглотнул поток ругательств, готовившийся вырваться наружу. Он и без того вышел из себя и тем самым бросил тень на мундир вышестоящего офицера. Правда, помимо тени, на мундире имелись изрядные шматы грязи.

— Благодарю за подмогу, октагинтурион-прима! — подскочил тессерарий, такой же грязный, как Верий, если не больше. Солдат белозубо улыбнулся — единственная светлая деталь в его облике — и начал о чём-то спрашивать Верия, однако он отмахнулся и, наскоро попрощавшись, потрусил в сторону своей манипулы.

Кружилась голова — и не столько от недавнего напряжения тела, сколько от осознания. Собравшиеся легионы не готовились отражать нападение отступников, ловить их на землях восточной провинции, играть с ними в кошки-мышки. Они делали безумный, неподготовленный марш-бросок сквозь слякоть прямиком на территорию врага. Священная Реманская империя выбрала наиболее неудачное время года для атаки. И он, Верий, участвовал в ней.

Смех голосов оглушал. К счастью, Верий знал средство, чтобы отогнать его.