Фауст: Что? (Быстро обернувшись). Это опять ты?.. Ведь я тебя не звал.

Дьявол: И, тем не менее, я как раз вовремя. Еще немного и ты стал бы богохульствовать или проклял бы все Творение, а это, согласись, нехорошо.

Фауст: Интересно, с каких это пор Дьявол избегает богохульства?

Дьявол: С тех самых, как Небеса стали проповедовать плюрализм и уважение к чужому мнению… А если говорить серьезно, с тех самых пор, как наш Господь показал себя с лучшей стороны, сотворив мир, где все с легкостью поддается исчислению и вполне умещается в десяток простых формул!

Фауст: Я что-то не пойму… Ты это серьезно? Так у тебя с Небесами мир?

Дьявол: Еще какой.

Фауст: Вражде конец?

Дьявол: И новой жизни праздник.

Фауст: Когда же вы успели, интересно?

Дьявол: Я же говорил – вы что-то упустили.

Фауст: И что же, если не секрет?

Дьявол: Славить Небеса и быть Им верным сыном.

Фауст: Тьфу, паяц!.. А хочешь, чтобы я тебе поверил. Нет, уж дудки.

Дьявол: Оставим, Фауст. Тем более, что я к тебе явился с новостью, любезный… Пока ты предавался меланхолии, кое-что произошло и, при этом, весьма существенное.

Фауст: Если ты про помолвку Маргариты, то я в курсе.

Дьявол: Святая Лестница! И кто же это тут успел наябедничать?

Фауст: Один проныра.

Дьявол: Боюсь, я с ним знаком.

Фауст: Но это вовсе не повод, чтобы его тиранить. Он мой товарищ. Этим сказано все.

Дьявол: Тогда, быть может, что-нибудь другое?.. Признаться, я бы поразмялся сейчас с пожаром, наводнением иль грозою. Чтоб затряслась земля, чтоб Океан свое покинул ложе и чтобы Ад отдал своих мертвецов… Вот было б, согласитесь, сколько смеху!