Ожидание ответа затянулось, а потом Бернардт и вовсе закрыл дверь.

Разочарованной девушке не осталось ничего более, как продолжить экскурсию. На первом этаже имелась ванная, уборная, большая кухня, совмещенная со столовой. А так же огромный холл, в который они вошли со двора, и кладовая с дверью в подвал. Наверху было еще пять комнат.

Бекка как раз осматривала кухню, когда задняя дверь скрипнула, и вошел незнакомец. Он прижал палец к губам, призывая к молчанию. Потом поставил корзину с продуктами на стол, посмотрел на девушку, которая сразу догадалась, кто перед ней.

Он выглядел почти нормально: легкая небритость, волосы, стянутые в хвост. Какие-то брюки, что были ему коротковаты, рубашка, жилетка с цепочкой карманных часов, длинный плащ, перчатки без пальцев. От психа пахло пылью, машинным маслом и потом.

— Готовить умеешь? — недовольно спросила Ребекка.

Парень кивнул. Вытащил из корзины яблоко, вытер его об тряпицу и подал девушке. Он рассматривал Бекку, но не облик, скорее ее реакцию, движения, выражение лица, пытаясь угадать, как она поступит или что думает. Сам он был достаточно высок и при этом горбился, скрывая свой рост, длинные руки при этом казались особенно подвижными.

— Салли Монтгомери Ферчайлд, мисс Бекка. Можно просто Сэл, — он улыбнулся. Безумия на первый взгляд в нем не замечалось, оставалось полагаться только на слова доктора.

Бекка взяла яблоко, но есть не стала, да и не стоило пока, если впереди операция по извлечению драгоценной детали.

— Меня уже просветили, что полезнее для здоровья быть с тобой в дружественных отношениях. Хочу посоветовать применить этот принцип и ко мне, — Ребекка дружелюбно расплылась в осторожной и обольстительной улыбке. Пока Бернардт не слышал, она могла позволить себе такие предостережения.

— Яблоко не повредит, мисс Бекка. Операционную надо сначала убрать, — проницательность психа поражала, он уловил ее сомнения мгновенно. Решив занять себя делом, Сэл начал стаскивать покрывала с мебели, кидая их в найденный короб для картошки. Только пол все еще оставался пыльным.

— Я хороший человек для тебя, мисс Бекка, — лицо Сэла отличалось живейшей мимикой. Из задумчивого оно становилось озадаченным, потом огорченным, потом снова на него выплыла улыбка. Он вспомнил, что хотел сказать:

— Патрика били, но он жив. Очень огорчен вашей с доком пропажей. Передавал "привет".

— Я знаю, — коротко ответила Бекка. Хорошо, что никто, даже этот Сэл, не мог знать о том, что было между ней и главным механиком. — Если ты не против, я выйду в сад. Мне не очень хорошо.

Ребекка оставила яблоко на столе. Из-за чертового увеличенного короба внутри нее — весь организм сходил с ума. Ее угнетала предстоящая операция. Конечно, Бекка хотела избавиться от лишнего железа внутри, но было и страшно: какое осложнение будет на этот раз? Сколько придется отходить после операции? Что сталось с эфиром в покинутой на два года операционной? Как же ее замучили эти вскрытия и зашивания!

Еще не нравилось, что это делал Бернардт. Не потому, что она не доверяла его мастерству или имела какие-то глупые причины стесняться своих послеоперационных состояний, ей просто не хотелось и для него становиться девушкой-шкатулкой, механизмом, который можно открывать и закрывать, когда вздумается.

Ребекка прикрыла глаза, вдыхая свежий воздух в саду. Его вкус был прекраснее "Вдовы Клико".

Доктор закончил говорить по переносной станции и, зайдя на кухню, застал удивительную картину — убийцу в фартуке, моющего посуду. Печь тот тоже как-то раскочегарил, и на ней стоял чайник и дополнительная кастрюля с бинтами.

— Бекка? — Бернардт почти не беспокоился, но все же нащупал рукоятку револьвера в кармане плаща.

Сэл принялся скоблить тряпкой с песком нож, неторопливо и тщательно.

— Вышла на воздух. Тут пыльно. И печально, — ответил псих.