На собрание пригласили и Бернардта. В комнате были он, Бекка, Патрик и еще двое из компании главного механика. Бернардт впервые увидел комнатку Бекки, так он подумал, увидев на столике расческу и заколки, а в углу, на вешалке новое платье из темно-вишневого атласа. Дорогое одеяние говорило о том, что пришло время нового заказа, что для Ребекки готова новая роль.
Доктор исхудал еще больше, щеки, гладко выбритые даже в худшие времена, потемнели от щетины. Патрик говорил только о деле, даже советовался с Бернардтом, будто бы он и не продержал его несколько месяцев в тюрьме. В любом случае, Бекка была в какой-то мере их женщиной, и главный механик это понимал.
— Дело в том, что копия оказалась несколько больше оригинала, собственно, такое и было требование у заказчика, — начал Патрик.
Кто-то из компании уже высказался, что это лучшая работа механика, и что за эту деталь можно вообще выкупить весь их завод. Патрик никак на похвалу не отреагировал.
— Проблема в том, что она не влезет в тот короб, что внутри Бекки. Его можно чуть выгнуть, не вынимая из тела, органам это не сильно повредит.
Ребекка, сидящая на кровати, бледнела с каждым словом. Она привыкла к частым операциям, хотя с каждым разом все дольше и дольше приходилось отходить от наркоза. Но дело было в том, что девушка уже свыклась с мыслью о ребенке.
— Замена короба на другой будет слишком болезненна и потребует куда больше времени на восстановление. А его у нас нет, — Патрик достал старый чертеж короба, который уже давно был вживлен в тело его супруги, протянул хирургу.
Ребекка выдохнула и решительно поднялась. Она кинула короткий взгляд на Бернардта и, подойдя к Патрику, наклонилась к области, где у людей находились уши, и во всем призналась. Доктор видел, как белели от напряжения ее руки, зажатые в кулаки, но девушка все еще склонялась над своим мужем, ожидая его реакции на то, что она ждет ребенка от другого мужчины.
Патрик молчал. Мучительно долго молчал, и по его маске невозможно было ничего прочитать.
— Что ж, — наконец проскрипел его голос, и девушка вздрогнула. — Это не то, чтобы меняет дело, но я отказываюсь принимать участие в такой операции. Не волнуйся, Бекка, я сейчас пойду и скажу боссу, что мы не приемлем такой вариант. — Патрик встал, пошатнувшись, вроде как его хромота стала еще заметнее. — Бернардт, вы составите мне компанию, чтобы убедить их в том, что сейчас мы не можем рисковать здоровьем Бекки?
— А разве я могу отказаться? — доктор не понимал, как мог спокойно стоять и слушать все, что говорили эти люди. Внутри горело пламя злобы, и только чудом он держал себя в руках. Он вышел вслед за Патриком, не собираясь что-то доказывать, но собираясь, наконец, что-то делать.
Завод гудел. За время заточения доктора произошло уже несколько несчастных случаев со смертельным исходом, люди попадали под прессы, станки, случайно падали с лестниц, будто проклятие обрушилось на это место. Не было ни малейших подозрений на кого-либо, все происходило при свидетелях, но частота ужасала. Около десяти смертей за два месяца, да еще, за время заключения Бернардта, детали у некоторых рабочих пришли почти в полную негодность.
— Можете и отказаться. Спать с Беккой ведь не значит о ней заботиться? — Патрик шел быстро, следом его соратник, позади Бернардта другой. — После того, как тут все пошло наперекос после ваших операций, не хочется доверять вам Бекку.
Босс ждал их в худо-бедно оборудованном к его приезду кабинете. И новость привела его в бешенство:
— Из вас — уродов, эта девка единственная, кого можно выпускать на улицу!
Боссом был высокий человек, наверное, еще больше Сэма из клиники Бернардта. Но нервничал и суетился он так, будто рожден был маленьким толстячком. Хотя рычание, звучащее в его словах, уменьшаложелание над ним шутить.
— Кого мне убить? Кому хватило мозгов обрюхатить ее?
— Она моя жена, — Патрику и его команде пришлось отойти к стене, чтобы дать свободу мечущемуся по кабинету шефу. Главный механик был настроен не менее серьезно, чем его босс. — Мы не станем делать операцию.
Босс ответил ударом. Он схватил со стола какой-то бесформенный протез и залепил им по маске Патрика. Если бы не стена, механик упал бы, а так он медленно сполз по ней на пол.
— Послушайте, крысы, сюда, — здоровяк чуть успокоился и сказал с расстановкой и предупреждением, — либо вы делаете так, как мы договорились, либо я сам ее выпотрошу.