— В Осолисе у меня были непростые времена, — говорю я, и его взгляд переходит на мою вуаль и скользит вниз, возможно, оценивая мою позу, как я делаю это с другими. — Помните, Блейн говорил, что Татум ненавидит меня? — спрашиваю я.

Он кивает. Я поворачиваюсь вперед.

— Это ещё мягко сказано. В результате… в результате этого мне не нравится чувствовать себя запуганной. На самом деле, я делаю всё, чтобы избежать чувства уязвимости, — заканчиваю я, жалея, что сказала ему больше, чем собиралась, больше, чем я рассказала Кедрику.

Я смотрю на его руки, которые всё ещё лежат на его коленях, но теперь они сжаты в огромные кулаки. Когда он говорит, его тон — мягкий голос, который, как я поняла, означает, что я должна бежать от него так быстро, как только могу.

— Тогда я сожалею вдвойне. Сообщения о Татум, конечно, не были благоприятными. В какой мере с тобой плохо обращались? — спрашивает он.

Я ёрзаю на сидении.

— Не думаю, что вам нужно знать детали, — говорю я, надеясь отвлечь его от темы.

— Мне не нужно знать, но я хотел бы знать. Если ты скажешь мне, — он говорит своим грубым, приближенным к нежному голосом, который я слышала только один раз.

Я пожимаю плечом и оглядываюсь. Толпа отступает на несколько шагов.

— Подобно тому, как меня избили здесь, иногда сильнее, иногда слабее, — я сохраняю свою голос без эмоций.

— Тебя физически избивали? — в его тоне звучит ужас.

Я наклоняю голову на бок. А что, по его мнению, я имела в виду?

Король встаёт, как будто ему нужно ещё раз ударить по каменным колоннам, окружающим мою кровать. Через несколько мгновений он садится.

— Блять, — произносит он голосом, который я никогда раньше не слышала.

— Кедрик знал? — допытывается он.

— Думаю, он подозревал, но я никогда не говорила ему. Я не хотела, чтобы он пытался вмешаться и пострадал или создал проблемы между нашими мирами из-за меня.