Скамья слишком низкая для него. Он упирается предплечьям в колени, и я вспоминаю, как меня впервые привели к нему.

— У вас в Осолисе нет музыки, — говорит он. — Роско только что объяснил мне твой интерес.

Я наклоняю к нему голову.

— У нас есть песни, но ничего настолько прекрасного, как это, — я взмахиваю рукой в сторону музыкантов. — Солати предпочитают пьесы и трагический театр.

— Тебе это не очень нравится, — усмехается он.

Я вздрагиваю.

— Я ежедневно благодарю судьбу за то, что у вас здесь этого нет.

Мы впадаем в молчание, слушая другую, более оптимистичную мелодию. Смех и крики раздаются из толпы, которая двигается к нам, стремясь быть ближе к своему Королю. Надеюсь, что дамы Жаклин весело проводят время.

Скамья сдвигается, и Король оглядывается.

— Были найдены двое стражников, которые стояли у твоей двери той ночью, — говорит он, понижая голос.

— Они живы? — с надеждой спрашиваю я.

Их смерть лежала на моей совести.

— Они были живы. С тех пор эта проблема была устранена.

Я в тревоге поднимаю на него взгляд.

— Что вы имеете в виду?

Он смотрит на меня, вскинув брови.

— Ты не находишь странным, что той ночью ты не услышала звуков борьбы снаружи комнаты? Охранникам заплатили, хорошо заплатили, насколько я смог выяснить. Они провели бандитов внутрь и затем оставили тебя. Они пытались скрыться в Средних Кольцах, но были схвачены моими людьми. Плата за дезертирство и другие их действия — смерть.

— Это отвратительно.

Король рычит от моего ответа.

— Нет. Не их наказание. Их жадность. Как человек может быть настолько… — я пытаюсь подобрать правильное слово.