За завтраком женщины всё также взволнованы. Я вообще не знаю, зачем они здесь. Не похоже, чтобы они что-то ели. Может быть, это традиция. Я не собираюсь идти на бал, так что выбираю по обыкновению себе грушу и сажусь наблюдать за их странным поведением.

Нежная Фиона огрызается на Санджея, когда он дразнит её на счёт того, что она не ест, и начинает рассказывать обо всех приготовлениях, которые она должна сделать до начала бала. Я думаю, что они проголодаются, но не смею ничего сказать. Бал начинается во второй половине дня, и завтрак — это единственная трапеза, которое подаётся до него. Я усмехаюсь, глядя на широко распахнутые глаза мужчин. Все женщины одновременно встают. У них, наверное, имеется какой-то способ определения времени, о котором я не знаю.

Я задерживаюсь с делегатами, с удовольствием слушая их разговоры о своих женах.

— Говорю тебе, Аднан. Не женись, — со стоном говорит Роман.

Я открыто хихикаю над его отчаянием, и Санджей поворачивается ко мне и пригвождает меня пристальным взглядом.

— И почему ты не идёшь делать маникюр и укладывать волосы, или что они там делают? — говорит он.

Я пожимаю плечом, не желая ввязываться в это. Я удивлена, что они ещё не знают.

Санджей мрачно хмыкает.

— Как будто нам есть дело до этого дерьма. Пока Фиона в платье, в котором я могу видеть практически всё, я счастлив.

Я улыбаюсь, сегодня ночью Санджей действительно будет счастливым мужчиной.

— Но не забудьте, что вы должны упомянуть все те вещи, которые они сделали, иначе они рассердятся, и не будет смысла видеть «почти всё», потому что вам не позволят рассмотреть остальное, — говорит Роман.