— Нет, это сигареты такие, — добродушно объяснила я, — бери любую.

— А можно две? — быстро сориентировалась она.

Я пожала плечами.

Люся, подумав, схватила целых три разноцветные сигаретки. Одну тут же прикурила, а две отточенным жестом отправила за ухо.

— Так вот, о чем я?.. Да, у Катьки есть ребенок. Мать не разрешила ей аборт делать. Она его, ребенка своего, терпеть не может. А вы тут со своими россказнями. Так что мы подумали и решили. Лучше про тычинки и пестики давайте, чем про мужиков, — юная мужененавистница глубоко затянулась. — Все равно за коллективный прогул директриса нам «втык» устроит.

— А ты? — спросила я, усаживаясь на парту рядом с ней.

— Что я?

— Ты, Люся? Ты тоже делала аборт? У тебя есть дети? Почему именно ты ко мне пришла?

— А, может быть, я староста!.. Нет, у меня с мужиками все в порядке, — вздернув подбородок, гордо ответила она. Потом задрала рукав и продемонстрировала мне мельхиоровый браслет с подвеской из нежно-розового сердолика. — Видали? Это мне на прошлой неделе Юрка подарил. Я с ним гуляла.

— У вас все серьезно? — Я сделала вид, что заинтересованно рассматриваю браслет. На самом деле не выношу дешевые цацки.

— С Юркой-то? — расхохоталась она. — Да так, пару раз встретились, я сейчас с Вовкой хожу. Он мне обещал новые сапоги купить.

По ее нарочито ленивой интонации я поняла, что она ждет моего резкого осуждения — чтобы возненавидеть меня окончательно. Слушать малолетнюю Люсю Синицыну было, откровенно говоря, противно. В очередной раз я убедилась, что педагог из меня никудышный. Тем не менее я попыталась придать своему лицу понимающее выражение.

Синицына заговорила быстрее:

— Девчонки меня шлюхой называют, а сами завидуют. В прошлом году Васька мне серьги подарил, серебряные. А Леха с автостанции — духи.

— Тебе они нравились?

— Духи? Ничего, ванильные.

— Да нет, все эти… Лехи и Васьки.

— Не знаю, — после паузы ответила Люся, — хрен меня разберет. Но мне хотя бы что-то перепадает. А эти дуры… С теми же самыми Васьками якшаются. Но за просто так. — Щелчком она отправила окурок в открытое окно.

Кого-то она мне напоминает, эта отчаянно некрасивая Люся Синицына со всеми ее копеечными мельхиоровыми браслетами и ванильными духами. Где-то я уже слышала эти слова. Дежа вю…