Ольга помолчала — на самом деле она и близко не подошла бы к горе и даже под страхом смерти не пристегнула бы к ногам лыжи, но что-то подсказывало ей, что положительный ответ добавит ей авторитета.

— Предпочитаю сноуборд, — вздернула подбородок она, — этой зимой наконец купила собственный. А то на арендованном прыгать некомфортно, все время боюсь его разбить.

«Что я несу, зачем?! — в ужасе думала Ольга, с самым независимым видом рассказывая об особенностях «черных» трасс парка «Волен». — Сноубордистка хренова!! А если он предложит вместе покататься?!. Никогда нельзя начинать отношения с вранья… Замолчи, остановись!»

Но ей так хотелось быть особенной в его глазах. Эдуард был сам виноват — он так восхищенно смотрел на нее, когда она врала про то, что почти научилась делать двойное сальто на сноуборде! Он, как и все мужчины, любил отчаянных и смелых. Вряд ли она удостоилась бы столь теплой улыбки, если бы призналась честно — меня даже от физкультуры освободили в школе за клиническую неповоротливость, единственный вид спорта, которым я иногда грешу, — аэробика в домашних условиях, да и то выдыхаюсь через пять минут…

Вот кто и в самом деле отчаянный, так это Влада. Это она перед самым Новым годом купила себе сноуборд. И непромокаемый комбинезон вызывающе желтого цвета — он так шел к ее длинным светлым волосам. Она была похожа на богиню горы, она гарантированно становилась самой красивой девушкой любого зимнего курорта. Как хорошо все же, что Эдик и Влада незнакомы!

Какая гадость — выходит, что она, Оля, посмела присвоить себе чужую смелость. Родную сестру обокрала.

— Что-то не так?

— С чего ты взял?

— Ты нахмурилась. О чем думаешь?

— О своей сестре, — Оля сосредоточенно гоняла по тарелке креветку, — она тоже сноубордистка… И если честно… преуспела гораздо больше, чем я.

— Ну и что? — удивился Эдик. — Я вот, например, вообще неспортивный. А мой младший брат — боксер.

— А твой брат — красивый?

— А что?

— Ты никогда ему не завидовал? — выпалила она.

— Все понятно. — Двумя пальцами он взял ее за подбородок, только так у него был шанс поймать ускользающий Олин взгляд. — Ты завидуешь сестре и стыдишься этого.

— Вовсе нет! — пожалуй, слишком быстро сказала она.

— Оля, но ведь это нормально! Конечно, я тоже иногда завидую брату. Ты ведь не ненавидишь ее?

— Что ты! Я Владу люблю… Просто ей невозможно не завидовать… Она такая красивая. И худая.

— Ты не менее красивая. — Он погладил ее по щеке, и от этой ничего не значащей ласки кровь прилила к лицу. — Думаешь, я бы подошел к тебе тогда, в ГУМе, если бы ты была некрасивой?

— Она будет участвовать в конкурсе красоты, — почти прошептала Оля. Ей было стыдно от того, что она говорит такое полузнакомому человеку, но в то же время хотелось с кем-нибудь поделиться.