Сан-Франциско со своей процветающей клубной сценой и бодрыми фанатами металла оказался для Metallica теплым и приветливым местом. Первый концерт с Клиффом мы отыграли 5 марта в клубе Stone, 19 марта сыграли второй раз, в том же клубе. А в промежутке записали еще одно демо и наблюдали, как взлетает наша популярность. Казалось, мы покорили город буквально за каких-то пару недель; и не сказать, что кто-то был против этого вторжения; царила очень приятная атмосфера и обстановка, и многие группы преследовали похожие цели, играли и любили один и тот же тип музыки, получившей название трэш-метал. Зависть и позерство, характерные для клубного движения Лос-Анджелеса, в районе залива Сан-Франциско по большей части отсутствовали, и мы быстро и легко нашли общий язык с другими музыкантами. Особенно (и, как оказалось, по иронии судьбы) c парнями из группы Exodus. В какой-то момент я даже стал кровными братьями с некоторыми из ребят в Exodus. Я имею в виду, реальными кровными братьями – делали надрез и соединяли ладони. Вспоминая сегодня те времена, учитывая образ жизни, который мы вели, можно все это назвать несколько опрометчивым[19].

Как бы там ни было, казалось, Metallica мчится на бешеной скорости. Одним апрельским утром 1983-го я скатился с кровати, еще сонный, с хорошего похмелья, вонял как протухший творог, и увидел возле дома грузовик компании U-Haul. Все произошло так быстро, что я даже не знал (или, честно говоря, не парился) о большинстве деталей. Если кому-то интересно, почему позже я стал настолько фанатично относиться к контролю, то вот с чего все началось. Меня вполне устраивало, что все идет своим чередом.

Демо No Life Till Leather перекочевало на восток и попало в руки парня по имени Джон Зазула. «Джонни Зи» держал популярный магазин музыкальных пластинок в Нью-Джерси под названием «Рок-н-ролльный рай» и славился тем, что умел найти и продвинуть подпольных артистов. Также он был начинающим продюсером; услышав наше демо и увидев реакцию среди своих посетителей, Джонни Зи предложил Metallica возможность отыграть несколько шоу в Нью-Йорке и его окрестностях, чтобы помочь группе получить контракт. Бóльшая часть разговора прошла без моего ведома или участия. Спустя несколько дней, когда мы прибыли в Нью-Джерси и я обнаружил, что ни на одном из контрактов нет моего имени, я слегка занервничал. Ларс предположил, что я слишком остро реагирую.

И я забил.

Полагаю, что мог винить Ларса или Джеймса, или даже Марка Уитакера за то, что оставили меня за бортом, что они, собственно, и сделали, но я также должен признать, что упустил ситуацию. Мне было не до этого – трахал баб и вечно был под кайфом. Эти парни были моими друзьями, и, несмотря на наши периодические разногласия, я им доверял.

Я ошибался.

Как оказалось, это была одна из многих ошибок.

Перед нашим отъездом из Сан-Франциско я переспал с одной телкой – допустим, ее звали Дженнифер. В то время она была как бы девушкой Кирка Хэмметта, гитариста Exodus (как я и сказал, с парнями из Exodus у нас было много чего общего, в том числе и девушки). Дженнифер была милой девушкой, которой нравились гитаристы, и я, разумеется, был не против с ней зависнуть. И когда я вышел из спальни, меня ждали Ларс с Джеймсом.

– Простите, ребята, – сказал я. – Дайте мне пару минут принять душ. Я не могу ехать в таком виде до Нью-Йорка.

Они кивнули. Вроде бы все прекрасно. Вот именно, что вроде. Я понятия не имел, что мои дни в группе сочтены.

Было слишком много споров относительно хронологии событий в этот период Metallica, но я расскажу, как, по моему мнению, все произошло на самом деле. Заигрывание началось за пару недель или даже месяцев до этого; Ларс и Джеймс – особенно Ларс – обсуждали с Кирком Хэмметтом возможность его перехода в Metallica. Но поскольку тогда не было ни места, ни необходимости во втором гитаристе, его роль была понятна: заменить меня.

Как бы там ни было, мне и в голову не приходило, что это может случиться.

Мы загрузили аппаратуру в грузовик, а прицепом присоединили пикап Джеймса. Трое из нас по очереди ехали впереди, в кабине грузовика. Остальные двое, в том числе Марк Уитакер, ставший теперь официальным гастрольным менеджером Metallica, спали в грузовом отсеке, где температура то подскакивала, то падала, и от постоянной тряски и колебания металлических стен грузовика складывалось ощущение, что находишься внутри мусорного ведра. Мы и километра не успели проехать, как решили остановиться хлебнуть пивка и почти всю поездку провели в пьяном угаре.

Metallica позирует возле дома Марка Уитакера.

Фотография Брайана Лью

Первые несколько сотен километров питались адреналином, предвкушая новые приключения. Помню, переезжали мост из Калифорнии в штат Невада, и я чувствовал прилив эмоций и радость достижения цели, как будто впервые в жизни делал что-то важное. Я грезил идеей, что мне дан дар свыше: возможность исполнять музыку и зарабатывать этим на жизнь. Почти как в песне Вилли Нельсона «On the Road Again» («Снова в дороге»), которая идеально передает привлекательность цирковой жизни, музыкальных представлений и выступлений перед публикой. Он полностью отобразил этот аспект существования певца.

Но все ведь когда-то надоедает. Спустя некоторое время, проехав несколько сотен километров, мы начинали чувствовать усталость и раздражение. Каждый раз, когда была моя очередь уходить спать назад, меня накрывала волна тревоги и беспокойства; я представлял, как кто-нибудь из ребят заснул за рулем и наш грузовик слетел с моста, и я видел, как тону, находясь в грузовом отсеке, и в последний момент своей жизни глотаю спертый воздух одного из томов Ларса. Солнечная погода и тепло Калифорнии сменились серыми облаками и снегом Юты и Вайоминга, и я сел за руль. Я рос на пляже и с детства водил небольшие машины по оживленным, но идеально гладким шоссе, поэтому для меня во многом это была новая территория. Во-первых, я никогда не водил грузопассажирский автомобиль и лишь пару раз (во время лыжных вылазок) ездил по снегу. Поэтому был совершенно не готов, когда мы наехали на наледь и начали скользить боком по федеральной трассе.

На мгновение все замедлилось, как бывает во время аварии. Могу лишь сравнить с серфингом. Когда ловишь волну и идешь по носу доски, плавник выскакивает из воды, лишая возможности управлять, и волны несут тебя. Чувство беспомощности и необъяснимой радости. Именно так я себя и чувствовал, когда грузовик накренился, и мы ехали по шоссе, совершенно потеряв управление, и в конечном итоге все же остановились. Половина корпуса машины лежала на бортике, а вторая находилась напротив полосы встречного движения. Мы выскочили из грузовика, нервно рассмеялись, как это происходит, когда не веришь, что остался жив, и приготовились продолжать поездку. Но вдруг мимо, ревя, промчалась фура, свернув в последнюю секунду. Затем показался Джип «Вранглер», двигавшийся прямо на нас. Мы на мгновение застыли, а затем бросились врассыпную, ища укрытия, как вдруг джип потерял управление и врезался в бампер нашего грузовика. В последнюю секунду я успел схватить Марка Уитакера, убрав с пути надвигавшегося автомобиля, и, возможно, спас ему жизнь.

К счастью, никто не пострадал. Джип убрали с дороги, и мы отвезли грузовик на станцию техобслуживания, где нам дали подменный автомобиль. Но настроение изменилось. Стало меньше смеха и больше враждебности. Такое могло произойти с любым из нас. Все под кайфом или бухие, и никто из нас не был экспертом по вождению грузовика по заснеженным горным перевалам. К сожалению, в тот момент «баранку» крутил я, поэтому ответственность за аварию – а точнее, вина – лежала на мне. Оставшуюся часть поездки я чувствовал себя изгоем[20].