Рон Куинтана, Джеймс и я. Фотография Уильяма Хейла

Однажды ночью, пока я спал в грузовом отсеке, мы налетели на кочку, и с потолка посыпались болтавшиеся кусочки ржавчины. Я чувствовал, как они падают мне на лицо, и, когда поднял голову посмотреть, что случилось, ржавчина посыпалась прямо мне в глаза. Боль была невыносимой. К тому же, постоянно перебиваясь алкоголем с чипсами, я начинал ощущать себя в бреду, и все это спровоцировало небольшую паническую атаку.

– Парни, нам надо остановиться, – сказал я. – Мне срочно нужно в больницу!

Они и слышать не желали.

– Да все с тобой будет нормально, чувак, – ответил Ларс. – Спи и не парься.

Спор продолжался долгие километры. В какой-то момент, когда мы притормозили, чтобы заправиться, я даже позвонил матери и сказал, что, похоже, ни хрена не получается; спросил, не могла бы она отправить мне деньги, чтобы я добрался обратно домой.

Знаю, звучит безумно, но вот так я себя в тот момент чувствовал. Я не ухожу от ответственности. Со мной не всегда было легко. Но знаю, что, если бы роли поменялись – если бы врач понадобился Ларсу или Джеймсу, и неважно, какая причина, я бы свернул в сторону ближайшей больницы. Не медля ни секунды. Бухло, безусловно, на многое влияло. Но я ведь не единственный, кто пил. Вот почему нас прозвали «Алкоголикой». Имя просуществовало еще долгое время после моего ухода.

Проведя неделю в дороге, мы прибыли в Олд-Бридж, штат Нью-Джерси, в дом Джона Зазулы. Понятия не имею, как себя разрекламировал Джонни или что он сказал Ларсу перед нашим отъездом из Сан-Франциско. Если мы ожидали крутого промоутера или руководителя развивающейся звукозаписывающей компании, то получили нечто совершенно другое. Джонни Зи вместе с женой жил в небольшом двухэтажном домике в зачуханном пригороде. Помимо проржавевшей машины и остального хлама во дворе дома, не было никаких признаков озеленения.

В реальности же в плане послужного списка у Джонни Зи было очень негусто. Но он умел добиться своего и, очевидно, был достаточно умен, чтобы увидеть в Metallica потенциал. Все же я был разочарован. Джонни Зи обещал встретить нас как героев.

– Приезжайте ко мне домой, – говорил он нам. – У нас целый бар, и сочный стейк приготовим.

Ты, наверное, думаешь, что это мелочь, но мы считали, что именно мысль о стейке всю неделю заставляла нас ехать на Восточное побережье. Я представлял Джонни Зи на террасе своего особняка, рядом на участке – бассейн, а Джонни жарит мясо на огромном гриле Weber. Рядом стоит бутылочка первоклассного ликера, а в гостевой комнате на кроватях шелковые простыни. Когда мы приехали в дом к Джонни, я решил, что Metallica, без сомнений, своего добилась.

Но вместо этого мы получили кусочек низкокачественного филе, нарезанного соломкой и разделенного между всей группой, и горстку жареного картофеля, размером с грецкий орех, а запивалось все бутылками пива Michelob объемом 0,33 л. Помню, меня все это жутко смутило, и мне почти стало жалко Джонни Зи, который на деле оказался совершенно не тем, кем себя позиционировал. Когда я подумал, что хуже вечер быть уже не может, Джонни Зи встал из-за стола и извинился.

– Извините, ребятки, мне пора.

Я посмотрел на часы, висевшие на стене в столовой. Шесть вечера.

Да ты, должно быть, шутишь! Мы только что проехали через всю страну, я практически ослеп от кусочков ржавчины в глазах, мы голодные, уставшие и истощенные… а ты нас еще и кидаешь?

А что, если, допустим, у Джонни Зи другая встреча, с более важным клиентом. Может быть, с другой группой. Это было бы не так ужасно – по крайней мере, у меня бы сложилось впечатление, что у парня есть хоть какие-то связи в этой индустрии. В конце концов, может быть, мы попали в хорошие руки.

Но не тут-то было. Правда была гораздо более обескураживающей. Джонни Зи сказал, что у него комендантский час. И он должен вернуться в учреждение социальной реабилитации.

– Меня поймали копы, – объяснил он, пожав плечами.

– Серьезно?

– Да.