— Негодяй! — сквозь зубы произнесла она. — На что вы надеялись? Что я буду сидеть и ждать, пока вы не изобьете меня, как моего отца?

— Я не бью женщин. — Его взгляд сделался тяжелым и злым.

— Только стариков, которые не сделали вам ничего плохого!

— Вы ничего не знаете, леди Мэриэнн.

— Вы не смели избивать его!

— Мисборн еще легко отделался.

— Что такого сделал мой отец, чем заслужил такое обхождение?

— Ваш отец вор и убийца.

Ошарашенная этим обвинением, Мэриэнн тряхнула головой и воскликнула:

— Да вы сумасшедший или пьяны!

— Я здоров и пьян не больше вашего, леди.

Разбойник пристально смотрел на нее. В полутьме амбара его глаза светились цветом самого лучшего вина из погребов отца. От этого взгляда по телу невольно побежали мурашки. Злодей все так же держал ее возле кареты со скрученными за спину руками. Казалось, воздух пропитался опасностью. Мэриэнн едва дышала.

— Это вы вор! И полагаю, убийца.

Злодей придвинулся ближе, Мэриэнн увидела, как в его глазах сверкнула ярость.

— Вы правы, я украл. Но что до убийства… Когда ваш отец ползал передо мной в пыли, я мог сделать это, леди. Это совсем несложно. И признаюсь, подавлял искушение. — Его хрипловатый голос стал совсем низким от гнева, девушке пришлось затаить дыхание, чтобы разобрать слова. — В Библии сказано «око за око», но убивать… — он покачал головой, — это по части вашего отца. Я же намерен передать его в руки правосудия и надеюсь увидеть в петле палача. — Твердость, прозвучавшая в этих словах, больно резанула Мэриэнн.

Злодей вдруг отпустил ее так же внезапно, как схватил, и отступил назад.

— Мой враг — ваш отец, а не вы. Я не сделаю вам ничего плохого.

Мэриэнн отошла от кареты, потирая запястья не потому, что он сделал ей больно, а потому, что руки горели там, где он прикасался к ним.

— Тогда что вы сделаете со мной? — Ее сердце снова бешено забилось, ноги задрожали, страх свел скулы. Но она задала вопрос и заставила себя смотреть ему прямо в глаза.

Повисла напряженная тишина, от которой внутри все сжималось.