В дверь постучали. Алессия вздрогнула.

– Алессия, ты в порядке? Алессия?

Голос Тома был так отчетливо слышен, что девушка поняла: Том слышал, как ее рвало. Заставив себя встать с пола, она подошла к умывальнику, прополоскала рот проточной водой.

Уперев ладонь в зеркало, она всмотрелась во влажные, покрасневшие глаза и скривилась.

– Филипп…

Он словно приворожил ее, но все было совсем не так. Она любила и ненавидела его одновременно. Если бы она все знала с самого начала, то не позволила бы себе влюбиться в него.

Алессия стерла растекшуюся тушь и сделала единственное, что делала идеально – сделала вид, что ничего не случилось.

Вскинув голову, журналистка вышла из уборной. Она горделиво прошла мимо секретаря, а Том почесал затылок: он точно слышал, как Алессию рвало, но она выглядела вроде как обычно.

Покачиваясь на каблуках, девушка подошла к окну. Желтый фонарь на улице слабо подсвечивал падающий с неба хлопьями снег, и от этого казалось, что это райские птицы спускались с небес.

Алессия чувствовала себя опустошенной. Том подошел к ней.

– Алессия, что с тобой происходит? Та Алессия, которую я знал, никогда бы не вколола себе опасную сыворотку. Когда ты бросала меня, ты сказала, что полюбила другого. Ты изменилась из-за него?

Девушка скривилась, отвернулась.

В этот момент дверь в палату, скрипнув, распахнулась.

В проеме показался Дима. Одной рукой он обнимал Еву и одновременно придерживал ее слабое тело.

Светло-синие глаза Евы расширились при виде Алессии и Тома. Она испуганно вжалась в бок Димы.

– Все хорошо, – нежно произнес он и искренне улыбнулся Алессии. – Спасибо, – одними губами сказал он и побрел в сторону выхода из пансионата.

Валентин Викторович вышел из-за угла и ошарашено уставился на них.

– Я забираю ее, – произнес Аскендит тоном, который не терпел возражений.

– Но ведь… – начал психиатр, но осекся, уловив осознанный взгляд Евы. – Но как?

– Том, разберись со всем здесь. Мы ждать вас не будем.