Неужели он настолько любил Марину Ситром, что так заботился о ее матери? Да все мужчины, которых Алессия знала, были бы рады, что тещу заперли в дурдоме…

Что-то было не так, но потоки чувств, исходящие от матери Марины не давали в полной мере сосредоточиться и услышать собственные мысли.

Алессия вздохнула, обреченно кивнула и подошла к креслу.

Напряженная фигура Димы замерла у подлокотника. Алессия поймала взгляд Тома, который одобрительно кивнул. Она наклонилась и протянула руку к голове женщины.

По мнению Алессии проблема матери Марины Ситром находилась в мозгу, и именно с него надо было начинать. Журналистка прикрыла глаза. Приятное тепло разлилось по ее телу и сосредоточилось в ладони.

Алессия открыла глаза и покачала головой.

– Что не так? – встрепенулся Дмитрий.

– Все в порядке, – махнула рукой Алессия и обошла женщину. Сев на подлокотник с другой стороны, она приблизилась к пациентке, которая продолжала бездумно смотреть прямо перед собой.

Не увидев в ее глазах возражения, да и любой другой мысли, Алессия слегка охватила ее голову. Журналистка смежила веки и сосредоточилась.

Шли минуты, женщины не двигались, словно застыли.

Дмитрий Аскендит скрестил руки на груди, пристально смотря на них, но ничего не происходило.

А Алессия тем временем больше не ощущала собственное тело, все в ней сосредоточилось на теле женщины. Она словно бродила по нейронам ее мозга, пытаясь найти то место, которое было повреждено и, найдя его, почувствовала огонь внутри себя.

Огонь разгорался и вмиг он охватил Алессию.

Она резко распахнула глаза и, покачнувшись, чуть не слетела с подлокотника.

Аскендит ее вовремя подхватил.

Голова Алессии кружилась то ли от напряжения, то ли, как и сказал Аскендит, исцеление для нее проходило не бесследно. Том, оказался рядом и оттянул ее к стене, где она окончательно пришла в себя.

Дима же вцепился взглядом в неподвижную фигуру Евы. Он присел на корточки у ее ног и заглянул в распахнутые и словно удивленные стеклянные глаза.

На фоне потускневших от времени, когда-то васильковых глаз, черный зрачок казался бездной, в которой можно было увидеть собственное отражение. Зрачок дернулся, и, расширяясь, бездна посмотрела прямо на Диму.

Внутри Димы все скрутилось в узел, он задержал дыхание.

Ресницы Евы дернулись, веки медленно закрылись и открылись.