Годы спустя, в Берлине, когда Ачария пытался получить британский паспорт, Министерство иностранных дел и эмиграционные службы Великобритании попросили его описать его деятельность во время и сразу после войны. Ответ Ачарии был уклончивым. Однако из внутренней переписки министерства, хранящейся в архивах Британской библиотеки, ясно, что информация об Ачарии собиралась в течение всех рассматриваемых лет и особенно во время его деятельности в Ташкенте, где по прибытии из Кабула он сразу включился в работу Коминтерна, став одним из самых активных пропагандистов. Англичане внимательно следили за всеми, кто участвовал в деятельности Коминтерна. Они знали, что Ачария способствовал переправке пропагандистской литературы и оружия через границу с Афганистаном. Когда в марте 1921 года президент Торгового совета Роберт Хорн подписал англо-советское торговое соглашение, он представил наркому внешней торговли Леониду Красину письмо с описанием антибританской деятельности, осуществлявшейся советскими представителями, многие из которых, подобно Сурицу, имели двойную должность (представители государства и работники Коминтерна), и индийскими националистами в Туркестане и Афганистане. Имя Ачарии, наряду с именем Рабба, было в представленном списке. Британцы знали, что индийцы стремились создать военный центр на Памире и Читрале, к югу от Гиндукуша, и что они ожидали и получили в этой связи советскую помощь.

Ачария в своем отчете британскому Министерству иностранных дел не написал, что после войны он продолжал, в Ташкенте и в городе Андижан, к юго-востоку от Ташкента, организовывать и проводить военную подготовку для революционной группы, собранной из разнородных элементов, в основном из индийских, афганских, иранских торговцев, контрабандистов и сезонных рабочих, а также из индийских мусульман-суннитов, которые пересекли границу, чтобы объединить усилия с турецкими мусульманами, борющимися за исламский халифат. Все они во время Гражданской войны в России оказались в Афганистане как в ловушке. После разгрома Центральных держав турки были возмущены непростительным, по их мнению, обращением Англии с Турцией. Они боялись за будущее халифата, духовному главе которого грозила потеря обоих титулов: султана Османской империи и халифа ислама. Многие из них оказались в Афганистане без какой-либо поддержки, страдали от безденежья, голода и болезней. Туркестанское бюро Коминтерна, а в числе его представителей и Ачария, помогали этим бойцам за халифат переходить в советский Туркестан, после чего предпринималась попытка перевоспитать их и завербовать для борьбы с англичанами.

Шаукат Усмани, который отправился на борьбу за восстановление халифата и вместо этого был завербован ИРА как «солдат революции», писал из Андижана, где проводил набор добровольцев вместе с Ачарией:

Туркестанское бюро Коминтерна набирало своих бойцов из разношерстной толпы. Тем не менее советское правительство затратило большие денежные суммы на вербовку боевиков, готовых сражаться против англичан, отправку оружия и боеприпасов, даже самолетов, организацию военной и идеологической подготовки, а также предоставление убежища и финансовой поддержки будущим революционерам.

В октябре 1920 года из Москвы в Ташкент прибыл новый член Туркестанского бюро Коминтерна Манабендра Нат Рой (1887–1954), направленный туда как председатель индийской секции. Он был назначен Коминтерном в помощь Ачарии и Раббу по работе ИРА среди индийцев, а фактически – чтобы взять под контроль их деятельность. Большевистский агент Михаил Бородин нашел Роя в 1919 году в Мексике, куда Рой прибыл из Бенгалии через Японию и Соединенные Штаты и где он считался одним из основателей Коммунистической партии Мексики[323].

Согласно Рут Прайс, во время репрессий американского правительства в 1917 году против индийских националистов в Америке Рой занял лидирующее положение среди индийских революционеров. Его соратники находились под наблюдением, были арестованы и обвинены или ожидали суда, он же бежал в Мексику и убедил местное германское представительство в том, что осуществляет связь со своими американскими товарищами и, соответственно, должен распоряжаться немецкими средствами, ассигновавшимися на поддержку индийских националистов с начала Первой мировой войны. Высокий, красивый, обаятельный выскочка с огненными глазами[324] был утвержден немцами в должности руководителя индийской революционной работой в Мексике и получил пятьдесят тысяч долларов для распределения по своему усмотрению. Рой обосновался в роскошном доме в богатой части Мехико, «выдавал себя за индийского принца и бывал в самом высшем местном обществе»[325].

Позже в своей автобиографии Рой писал, что когда в 1919 году он познакомился с большевиком Бородиным, тот вел похожую жизнь, расходуя партийные средства на личные нужды и выдавая себя за американского торговца. Взаимная притягательность подкреплялась личным цинизмом обоих «революционеров». В 1920 году Бородин пригласил и помог переправить Роя в Россию, познакомил его с представителями высших эшелонов власти[326].

До отъезда в Ташкент Рой участвовал во Втором конгрессе Коминтерна в Петрограде и в Москве, где был избран членом исполнительного комитета. Он дважды встречался с Лениным, который одобрил и поддержал его в качестве ведущего представителя Индии в Коминтерне и члена туркестанского бюро, ответственного за идеологическое воспитание и революционную агитацию среди индийцев. (Небольшое разъяснение: хотя вся деятельность Коминтерна планировалась и контролировалась Москвой, формально он считался независимым международным органом. Таким образом, большевики могли сохранять невинное лицо в отношениях с Великобританией, признание которой стремились получить и с которой в марте 1921 года подписали торговое соглашение, и одновременно проводить свою агрессивную политику через Коминтерн.)

Рой и Ачария встретились и познакомились на конгрессе. Вместе они написали письмо, адресованное делегатам, в котором раскрыли сущность системы связанного кабальным договором наемного труда, широко распространенной в колониальных странах и малоизвестной на Западе, – они назвали ее «современной формой рабского труда» [327].

Первая встреча Роя и Ачарии обещала плодотворное сотрудничество. Однако после прибытия Роя в Ташкент события приняли другой оборот. К этому времени Ачария уже вернулся к работе в Андижане, однако приехал оттуда в Ташкент, чтобы приветствовать нового босса.

Ачария имел значительный опыт организации революционных групп, как из военных, так и из гражданских. В частности, он имел опыт работы с мусульманами. В 1909-м и 1911-м, а затем снова в 1915-м Ачария работал в Иерусалиме, Стамбуле и на Суэцком канале, где его усилия были направлены на формирование Индийского национального добровольческого корпуса. Для этой деятельности Ачария взял псевдоним – мусульманское имя Мухаммед Акбар[328]. Однако с приходом Роя вербовка среди мусульман в Ташкенте резко осложнилась, подорванная жесткой классовой идеологией и антирелигиозной риторикой Роя и его сторонников из Коминтерна.

Несколько заявлений Роя иллюстрируют его понимание марксизма, а также то, что Ачария охарактеризовал как искаженную логику жесткой идеологии. В своей автобиографии Рой писал:

Рой имел смутное представление о России. О марксизме и большевизме он узнал от Бородина за несколько недель до своего приезда. Тем не менее благодаря самоуверенности и обаянию он сумел заручиться поддержкой ведущих революционеров и занял высокий пост в Коминтерне. В своей автобиографии Усмани сообщает: «Я могу с уверенностью сказать, что Коминтерн оказывал огромную <финансовую> помощь индийскому делу, и ключи от этой сокровищницы были в руках у М. Н. Роя»[330].

В Ташкенте Ачария писал листовки и отправлял их в Андижан, искал маршруты в Индию через Памир, вербовал знающих проводников, организовывал центры для работы среди индийцев в Скобелеве (сегодня Фергана в Узбекистане) и Оше (в Кыргызстане, на границе с Узбекистаном), пытаясь отправить людей в Кашгар, на самый запад Китая, чтобы создать и там секретный центр для агитации и вербовки. До окончательного отъезда из Ташкента в январе 1921 года он дважды приезжал оттуда в Москву. В июле и августе 1920 года ему удалось приехать в Петроград и в Москву для участия (без права голоса) во Втором конгрессе Третьего интернационала в качестве члена пропагандистской секции[331]. Находясь там, он направил письмо Ленину, в котором отвечал на его призыв высказывать мнения, предложения и критику в отношении его (ленинского) тезиса о колониальных и национальных проблемах и поднимал вопрос о борьбе с панисламизмом. Ачария ссылался на свой обширный опыт работы с панисламистами и антиисламистами в таких странах, как Марокко, Турция, Сирия, Палестина, Месопотамия, Туркестан, Бухарский эмират и Афганистан. Кроме того, он писал: «Я также изучал национальные политические и религиозные движения тунисцев, египтян, персов и татар». Он считал, что в настоящее время идея панисламизма бессильна и утопична. Европейские страны до Великой войны имели все возможности объединиться «для дальнейшего завоевания и разграбления всех неевропейских народов мира, но смогли организовать войну только друг против друга». Точно так же «все исламские правительства имеют противоположные интересы» и никогда не смогут прийти к соглашению и объединиться для победы панисламизма[332]. (Как показала история, он был прав. Сопротивление большевикам коренного мусульманского населения Средней Азии было сломлено в основном из-за разногласий между различными группировками и внутренней борьбы за власть.)

В октябре 1920 года в Ташкенте Ачария участвовал вместе с Роем в создании Коммунистической партии Индии (КПИ). В нее вошло семь человек, двое из которых были европейцами[333]. Первая организационная встреча стала торжественным событием; в протоколе говорится, что она «закончилась пением Интернационала». Однако на втором собрании, в декабре, возникли разногласия относительно права вступления в КПИ. Большинством голосов было решено, что тот, кто принадлежит к другой политической организации, которая не находится под контролем партии, не имеет права быть ее членом. В то время Ачария входил в состав ИРА, которую возглавлял Абдур Рабб. Оба они были чрезвычайно терпимы в религиозных вопросах, стараясь не оттолкнуть потенциальных мусульманских бойцов: большинство индийцев, с которыми они работали, были мусульманами. Действия, письма и статьи Ачарии показывают, что он по сути своей был антиавторитарным националистом, готовым работать с любой партией или идеологией, которая поддерживала его цель – освобождение Индии от британского владычества. «Мы не против коммунизма, – заявил он предположительно от имени ИРА 5 декабря 1920 года, – и мы не проводим различий между революционером-коммунистом или просто революционером. Все, против чего мы возражаем, – это насильственное обращение в коммунизм; по крайней мере, в форме, продиктованной Роем и Коминтерном»[334].

Рой и его покровители из Коминтерна настаивали на однопартийной системе и манипулировали новобранцами, материально поддерживая примкнувших к ним, оставляя других без денег. Действия Роя привели к полному уничтожению ИРА, которая успешно функционировала до его прибытия. Мелкий тиран и беспринципный манипулятор со склонностью к роскоши, Рой считал, что всякое инакомыслие надлежит подавлять любыми методами. Его тираническое отношение к своим «подчиненным» (он происходил из семьи потомственных священников-браминов и остро ощущал свое превосходство) хорошо вписывается в методы, используемые Советами, которые поддерживали его как ведущего индийского революционера[335].