— Печка вынесена в отдельное помещение, а от нее котел, насос, батареи, — уточнила хозяйка. — Все как обычно.

Выпив аж три стакана квасу, Андрей вдруг понял: это же точно как в его любимом «Фрегате»!

— Вы знаете, это удивительно, но точно такой квас делают в Питере, в кафе «Фрегат»!

— Ничего удивительного, — за спиной Андрея выросла фигура Платоныча, — я тоже любил это кафе и молодым офицером, когда не был в походах, бывал там часто. А однажды мой кок взял там несколько рецептов. Давайте, друзья, в дом, в дом.

— Да, ужин готов, — пригласила еще раз Анна Никитична.

— Я тут подшаманил свою «Ласточку», и если ваш аппетит меня удовлетворит, дам команду вечером покататься по реке и порыбачить. А сейчас команда «Сушить весла. За стол!»

— «Ласточка» — это его любимая моторка, — вставила жена, — Он только что не спит в ней.

Нет у автора подходящих слов, чтобы описать хотя бы приблизительно этот великолепный ужин и хлебосольство хозяев!

После ужина Андрей Петрович сел с Платонычем на веранде сыграть партию в шахматы. Анна Никитична все хлопотала, все приговаривала.

— Ты, дочка, не спорь. Платоныч все довезет, все дотащит до места. Вот тут, в термосах, будет утром горячий чай на моих травах. Пирогов свежих напеку, разных, и с луком-яйцом, и с яблоками, и с рыбой, и с мясом. Картошки горячей на томлю в печке с вологодским маслом, укропом, все ладненько. Ой, варенье из крыжовника не забыть, Веруська любит.

…Вечером на реке было уже прохладно. Платоныч бережно накинул на плечи «принцессы» свитер, подал шапочку. Андрею он выдал толстую тельняшку огромного размера.

— Надевай поверх рубахи, она чистая, — усмехнулся в усы. — Ну вот, человеком выглядишь.

— А фуражку и бинокль?

— Это нужно заслужить, — отрезал Платоныч. — А вот вещицу одну я тебе в дорогу дам. Верочка заказала. Трость. Специальную.

Поднялись по реке вверх километров на двадцать до большого залива. Лодка была старенькая, и мотор жутко рычал. На лавку он бросил какой-то тулупчик, сам сидел буквально на борту, к которому была прикреплена кожаная подушка. Управлял отлично, проходя повороты реки с такими брызгами и под таким креном, что дух захватывало.

— Ирина, вы не предлагали своим экскурсантам такой аттракцион? Продаю идею, — крикнул Андрей.

— Представляю этих, главным образом учительниц истории, в моторке… — засмеялась девушка.

— Вы недооцениваете историков, — обиделся доцент истории.

Платоныч немного покружил по затону, выбирая место причалить. Нашел, надел болотные сапоги, выпрыгнул из лодки, держа фал! Подтянул за фал лодку ближе к берегу, подал руку Ирине. Но берег был крутой, глина и мокрая трава, поэтому он быстрым точным движением подхватил ее на руки и поставил на сухое место. Андрей, не дожидаясь руки (и не рассчитывая на этот шаг со стороны сурового морского волка), выпрыгнул из лодки сам, причем вполне достойно.

Платоныч взял рыбачьи снасти и ушел подальше. То ли потому, что рыбалка любит тишину и уединение, то ли там, где у берега в воде колышется высокая трава и тростник, клев лучше. Андрей рыбачить не умел, но рад был случаю еще раз побродить по берегу босиком. Беззаботно, как в юности, смотреть, как заполняет вода маленькие следы в песке от девичьих изящных ступней.