Платоныч объявил:
— Пробок вроде нет. Куда мы, принцесса? К Верочке или к Юлии Станиславовне?
— К маме. Сестрёнка уже отправилась на работу. У неё перед поездкой особенно много дел. Дай порулить, Платоныч.
— Нет, принцесса. Ты гонщица безбашенная. Нет. Водишь ты хорошо, но тренируйся в усадьбе, без меня. Я же даю тебе машину. Короче — не сейчас…перед дальней дорогой.
Андрею нравилось, как нежно этот суровый воин опекал свою «принцессу».
Он также понял, что Юлия Станиславовна — мама Ирины и Верочки, сноха Марии Родиславовны.
— Мы сначала к маме, Андрей Петрович. Вы сегодня остановитесь у нее, а вылетаете завтра утром. Остальное обсудим уже на Садовой. Где-то через час будем дома, — сделала паузу. — Извините, я должна вас представить родственником Платоныча, приехавшим в Питер в командировку на пару дней… Мама, как ни странно, любит общение, живет воспоминаниями и рассказами о театре…
— Я бы мог переночевать в гостинице, — сказал Андрей.
Ирина будто не расслышала, задумавшись о чем-то.
— Еще прошу: маме ни слова о дяде, его записках и поездке на Мальту…
— Ты не волнуйся, дочка. Давай я скажу в двух словах — вмешался Платоныч.
Он сухо, в виде рапорта, рассказал Андрею о том, что муж Марии Родиславовны преподавал основы судовождения в кораблестроительном институте. Умер он по старости и болезни 5 лет назад. Старше был жены своей на 6 лет. Их сын, отец Верочки и Иришки, окончил Высшее военно-морское училище в Ленинграде, служил командиром на подводных лодках. И однажды в походе на Средиземном море рассказал своему заму по политчасти о каких-то секретах своей семьи по… вопросу религии, что ли… Политрук доложил командованию и мужа Юлии отправили на сушу, заниматься ремонтными работами в порту. Тот начал пить, попал в «дурку» и умер там 10 лет назад. Юлия — актриса, служила в различных театрах Питера. Сейчас не играет, подрабатывает в театральных студиях и с удовольствием занимается внуком, сыном Иришки. Ему шестнадцать, зовут Павел. И живет с бабушкой. После смерти мужа Юлия, и так-то впечатлительная чересчур дама (актриса!) была долго в депрессии и попросила отдать ей на воспитание внука. Иришка согласилась. И еще, — Платоныч сделал паузу, — Юлия винит… в каком-то смысле… в том, что муж увлекся «религией» Марию Родиславовну и Натаныча. Поэтому ты, Андрей, мой родич в командировке.
— Достаточно, Платоныч, — вмешалась девушка. — Кстати, если вам захочется побывать на могиле дяди Гриши, то он, как и все наши родные, похоронен на лютеранском Смоленском кладбище на Васильевском острове.
— Обязательно, — отозвался Андрей Петрович.
Минут десять ехали молча. Раздался звонок на Иринин сотовый. Звонила Вера. В какой-то момент разговора Андрей увидел в зеркале растерянный взгляд девушки, направленный на него.
— …нет, это совершенно бесцеремонно, Вера… Ну, хорошо, только предложи это сама… Я дам ему телефон… — слышны были обрывки фраз телефонного разговора.
Она хмуро отдала телефон в руки Андрея.
— Доброе утро, Андрей Петрович, — сказала Вера. — Я сейчас на работе. Давайте мы с вами встретимся в районе Казанского собора в 17:00 у памятника Барклаю-де-Толли. Предлагаю вам купить путеводители по Мальте и Сицилии, погуляйте и почитайте. Погода великолепная. И еще: взяли ли вы свою повесть? Не забудьте, пожалуйста. Да, передал ли вам Платоныч трость? Погуляйте с ней сегодня, чтобы привыкнуть. — Пауза. — И главное: наша поездка может иметь некоторое осложнение. Об этом при встрече. — Снова пауза. — Не сочтите мою просьбу бестактной, но вам необходимо приобрести во внешности европейский лоск. Это вопрос дипломатического протокола, и расходы отнесем в графу «представительские». Хотите сами зайдите в магазины, но лучше, если вас сопроводит Иришка… А еще лучше подождите встречи со мной. Удачи!
Андрей передал телефон девушке обратно.
— Да-а-а, — протянул он, — опять загадки: Сицилия, трость, европейские штаны… Поездка, надо полагать, не будет томной…