— Только говоришь или письмо знаешь?
— И письму обучен. Только редко когда в нем возникает потребность. Не ладится у нас с гульдами.
— Какие еще языки знаешь?
— Фряжский, сальджукский.
— Заработать хочешь?
— Вестимо.
— Тогда слушай: сегодня гуляешь, а поутру поедешь со мной.
— Куда? — заробел мужичок. Аж голову в плечи втянул.
— Тут недалече. На полпути к Обережной есть постоялый двор, я там хозяин. Стол, одежку получишь от меня, и это в плату не входит. Сделаешь работу, получишь награду — и обратно в град привезу. Да не жмурься ты, понимаю — ликом я не вышел, но не тать я, так что о плохом не думай. Эвон кружальщика поспрошай, пока еще соображаешь.
Виктор поднялся и направился к хозяину заведения, чтобы договориться. Не было желания искать потом этого алкоголика по всему граду, уж лучше пусть о нем позаботятся, бросят в какой-нибудь угол, чтобы он дождался Волкова. Понятно, что состояние у мужичка будет аховое, но это не беда. Виктор с утра ему еще нальет, чтобы вывезти за город, пока тот в коматозе, а там уж разберутся.
Быстро обернулся купчина. Всего месяц минул со дня разговора, а он уж на постоялом дворе появился. Как есть, тот еще проныра. Все интересующие его детали уточнил, все вызнал — и на постоялый двор. Видать, с желающими зашибить деньгу по-легкому у него негусто, приходится самому рисковать, а риск тут велик. Вызнал все и хотя вот-вот морозы ударят, а дороги в плачевном состоянии, приехал.
— Ты как, не передумал?
Умный. Понимает, что у стен могут быть уши, поэтому вывел Виктора в чистое поле, чтобы наверняка никто не подслушал. Хорошо хоть дождика нет, а то ведь его бы и это не остановило: невелико неудобство, голова дороже. Но вместе с тем холодно на открытом пространстве, да и ветер не на шутку разошелся.
— Ты о чем, Лис?
— О том, с чем ты не так давно приходил ко мне.
— Так ты же сказал, что не ведаешь, о чем это я.
— Проверить кое-что нужно было.
— Шутки со мной шутковать решил? — подпустил немного угрозы в голос Виктор. — То «знать не знаю», а то заявляешься…
— Не злись, Добролюб. Разговоры разные про тебя ходят. Сказывают, что по сей день трофеи с войны продаешь. А где та война? Нету. Знать, трофеи не с войны.
— Это не твоя печаль.