— «Хорошие», — подтвердил мамонт.

— Только уж больно далеко от нас.

— «Это неважно», — отреагировал зверь.

— Почему?

— «Мои не придут сюда. Здесь опасно».

Смутный «мыслеобраз» стал четким и объемным — мамонтиха, ревущая возле трупов детенышей. Семену показалось, что он даже запахи чует — крови, навоза, боли и горя. Он потряс головой, выбираясь из этого наваждения.

— Кто их? Объясни, покажи! Ты видел их?

— «Не видел. Но знаю. Быки и двуногие».

— Ты уверен? — вскинулся Семен. — Впрочем, какой смысл тебя спрашивать…

Радовало лишь одно: обозначение людей у мамонта стало теперь иным — более конкретным. Он как бы имел в виду не всех двуногих вообще, а каких-то особых, чем-то отличающихся от остальных. А еще Семен подумал, что по странной причуде судьбы он встречается с Рыжим, только когда приходит беда: «Неужели опять?! Но мамонт спокоен — он просто занимается своим делом, но еще не добился успеха. Район оказался опасен — что ж, он пойдет в другое место. Жизнь научила его, что живые существа, которых он всегда считал падальщиками, могут причинять ущерб здоровым и сильным сородичам».

— Я пока еще не знаю, кто обитает здесь, — сказал Семен. — Но мы сделаем это место безопасным для твоих.

— «Это бессмысленно, это не интересно».

Уяснить, переварить ответ животного было трудно — он оказался перенасыщен смыслами. Семену показалось, что часть их он понял: «Мамонты, как и люди, территориальные животные. У них есть инстинктивное представление о „своей“ земле, которую надо защищать от конкурентов, будь то сородичи или представители иного вида. Претендовать на чужую территорию можно лишь в случае крайней необходимости. В мире животных захватчик, агрессор обычно проигрывает схватку, даже если он физически сильнее — мешает, наверное, сознание своей неправоты. Рыжий уходит — этот район для него чужой. Он и меня не считает вправе его осваивать, поскольку знает, что это и не моя земля. Как бы так составить ответ, чтобы он понял?»

— Позапрошлым летом мы сделали безопасным для твоих большое хорошее место. Ты просто забрел не туда, — сказал Семен и попытался представить географию глазами животного. — Однако здесь пастбища еще лучше. Кому ты уступаешь их?

— «Быкам…» — Семен «принял» не очень внятное изображение стада, движущегося плотной массой.

— С каких пор?! — изумился человек. — Эта степь принадлежит мамонтам!

— «Мир изменился…» — шумно выдохнул бывший вожак.

— Но не настолько же! Это или любое другое место — твое!

— «Так было, — качнул головой мамонт. — Теперь иначе».

— Ладно, — усмехнулся Семен, — тогда я поставлю вопрос по-другому. Здесь ведь живут какие-то мамонты, да? Их, наверное, мало, но и они нуждаются в защите, нуждаются в заботе. Тебе они неинтересны?