— Рассказывай! — приказал Семен. — Все рассказывай. Медленно и с подробностями — вплоть до пятен на обоях!
— Не буду! — не менее решительно отреагировал сын. — Пока бульон не съедите, ничего не скажу!
Впрочем, он тут же устыдился и спросил немного смущенно:
— Ничего, что на «вы» и по имени-отчеству? Знаю, что в русских семьях не принято, но я так привык… И потом, мы ведь не только русские, правда?
— Правда. Миску давай!
Семен полулежал на своем жестком топчане и слушал. Вначале он задавал вопросы, уточнял детали, довольно неловко пытался ловить рассказчика на противоречиях. Потом бросил это дело и просто слушал. Желание пустить слезу умиления постепенно таяло, расплывалось в размытую неопределенность, из которой начинали сгущаться совсем другие чувства и мысли.
«Доказательств более чем достаточно. То, что он побывал в моем мире, можно считать научным фактом. Каким образом он мог там оказаться? Простора для фантазии мало — переброску и возвращение устроили инопланетяне. Трусы — это случайность? Или знак, сигнал, напоминание — мне? Строго говоря, я ведь мог и не узнать, что парень побывал в их лапах… И что это значит? Решили поманить меня обратно? Напомнить, чего я лишился? Или это такой юмор: вы, мол, тут корячитесь, мир спасаете, а мы на вас смотрим сверху и хихикаем? Сволочи бледнолицые! Вот бы мне кого-нибудь из них — живьем! Того же Пум-Вамина… И пальмой его так легонько-легонько, так вежливо-вежливо… Р-раз, и готово! Кстати, надо спросить у Юрки, куда трусы потом делись…»
— Ну, что он? — тревожным шепотом спросила Эльха, тихо прикрыв за собой дверь.
— Тс-с-с! — прижал к губам палец Юрайдех. — Нормально все! Проснулся, пописал, поел и снова уснул!
— И хорошо! Слушай, там Варя с семейством пришла — возле забора топчется и не уходит. Поговори с ней, а то еще реветь начнет — звать своего Семхона.
— Сейчас схожу, — пообещал Юрайдех. — А куда ты мои мокасины дела?
— Да там они — за печкой сушатся!
Семену показалось, что где-то рядом звучит призывный переливчатый рев мамонтихи Вари, и он открыл глаза. Первое, что он увидел — длинное бледное лицо с какими-то нерезкими, плохо проработанными чертами. Инопланетянин сидел за пустым кухонным столом, смотрел на Семена и улыбался:
— Ну, наконец-то! Как ваше здоровье, Семен Николаевич?
— Не дождетесь! — грубо ответил Семен. — Какого черта?!
— Это вы о чем?
— О трусах!
— А! — рассмеялся Пум-Вамин. — Просто другого выхода не было! Но вы не переживайте: они уже потерялись. Никто сей чужеродный предмет здесь не найдет, а кто видел — о нем не вспомнит. Или, может быть, хотите себе на память оставить?
— Хочу! — тихо, но яростно прорычал Семен. — Хочу, чтобы вы нас оставили в покое! Теперь вот до парня моего докопались?! Собственные правила нарушаете, сволочи!
— И за что ж вы нас так не любите?! — притворился огорченным инопланетянин. — Что же касается правил, то они изменились.