— «Он дрожит, и я понимаю, что ему тоже не терпится сыграть роль в этом спектакле».

— Дай сюда книгу! — снова потребовал я.

— А вот еще. — Марта ударила меня книгой по протянутой руке. — Вот: «В спальне коменданта».

— Что?

— Ты приводил ее в нашу спальню, — проговорила Марта, потрясая книгой у меня перед глазами. — Подумать только! Потаскуха, еврейка в нашей спальне, в моей кровати!

— Марта, позволь мне взглянуть.

— Может быть, ты и в любви ей признавался?

— Дай сюда книгу.

— Неужели даже такой, как ты, мог полюбить еврейку?

— Я хочу посмотреть книгу.

— Ты обманывал меня! — вскрикнула Марта и снова ударила меня по руке книгой.

— Неправда, — возразил я. — Все это ложь.

— И слова, которые ты ей говорил, тоже ложь?

— Я ничего ей не говорил.

— Ты все время твердил мне: «Не обращай внимания, она всего лишь еврейка».

— Но ведь так оно и есть.

— Еврейка, которая понимает по-немецки!

— Она не понимала по-немецки.

— Здесь все написано, — гневно тыкала Марта пальцем в обложку.

— Она не понимала по-немецки. Даже самых элементарных слов.