— Нет, — твердо сказала Лизи. — Давай напишем бумагу, чтобы я и завтра могла все вспомнить.
— Не торопись, — сказала Сюзанна. — Спокойно подожди с этим одну ночь. Миссия все равно начнется лишь через несколько дней.
— Нет. Я себя знаю. Мне надо только, чтоб было черным по белому.
Итак, подруги составили договор, скорее из озорства, чем по необходимости, скопировали на принтере Сюзанны и подписали.
На прощанье Лизи обняла подругу и в виде исключения позволила себе такси, чтобы доехать до своей — теперь великоватой для нее одной — квартиры неподалеку от старого аэропорта Темпельхоф.
12 июля
— Как называется твоя специальность?
— Я биолог и океанолог.
— А точнее?
— Иццледовательница водоемов.
— А еще точнее?
— Внутренних водоемов.
— А какой-нибудь специальный термин.
— Лимнология. Я лимнолог.
Слово не давалось Лизи даже после трехдневных репетиций.
— Ужасно. Звучит, как будто у меня язык заплетается. Л-л-лимнол-л-логия. Л-л-лимнол-л-лог.
— Расслабься, — успокаивала Сюзанна. Ей доставляло удовольствие выступать в качестве тренера и режиссера для Лизи. Сценой им служила гостиная исполнительницы главной роли. Это давало Сюзанне дополнительное преимущество быть в издательстве лишь первую половину дня, а во второй избегать настойчивых звонков авторов и укоризненных взглядов сотрудниц.
Сюзанна думала о том, как она познакомилась с Лизи. Это было на первой репетиции инсценировки «Теней тумана». «Тени тумана» был романом из каталога ее издательства, который, вне всяких сомнений, меньше всего годился для инсценировки. Поэтому Сюзанна откликнулась на приглашение приехать на читку пьесы. Она хотела оградить свою авторшу от фиаско, которое впоследствии оказалось неизбежным. Но отзыв прав на постановку наделал бы в их отрасли больше скандала, чем сама постановка, поэтому Сюзанна позволила крошечному Офф-театру делать то, что он хотел. Правда, читку она выдержала лишь благодаря Лизи, которая постоянно обыгрывала актерские причуды и капризы. Лизи умела это делать, потому что у нее самой были капризы, но хватало ума это осознавать.
Когда, например, режиссер перебивал ее, она швыряла свой текст раздраженным жестом дивы и восклицала: «Дети, в таких условиях работать я не могу!» — что производило на присутствующих неизгладимое впечатление. Она с самого начала отказалась признать имя Уши, доставшееся ей по роли. («Почему тогда не Муши, это зрителю ближе»).[4] Больше всего Сюзанна смеялась, когда Лизи — после того как ей удалось прочитать по бумажке фразу целиком, не будучи прерванной, — растроганно обвела присутствующих взглядом и спросила: «Ну как, я была хороша?»
По окончании репетиции Сюзанне и Лизи оказалось по пути. Обе заговорили о том, что проголодались, и быстро сошлись на тайском кафе с недорогими обедами. Впоследствии они опровергли правило, согласно которому после тридцати новыми друзьями уже не обзаводятся. Не имело значения, что Лизи была младше Сюзанны. Сюзанна водилась со многими более молодыми людьми. Это было следствием ее профессии. Это и ее саму поддерживало в состоянии молодости.