– Другие все больше говорили о своих возлюбленных, а он только о вас. Сослуживцы дразнили его, называя вас злой мачехой. Уилл обожал вас, вы и сами это знаете.

На глаза Кларри навернулись слезы.

– Уилл был самым добрым юношей, какого я знала. Он любил всех.

– Но к вам у него было особое отношение.

– Мне так его не хватает, – прошептала Кларри.

Уэсли взял ее ладонь в свою, обхватив ее теплыми сильными пальцами.

– Я знаю. Мне тоже.

Его зеленые глаза взволнованно блеснули.

– Удивительно, что вас свела судьба, – сказала Кларри. – Расскажите, как это произошло.

Не выпуская ее руки, Уэсли начал рассказ об армейских буднях, не о страшных боях, а о повседневной казарменной рутине. Он говорил о том, как они с Уиллом вместе курили и шутили, как читали друг другу письма.

– Он читал вам мои письма? – опешила Кларри.

Уэсли широко улыбнулся.

– Признаюсь, читал. Мне особенно нравились именно ваши – в них вы сообщали гораздо больше интересного, чем Берти или друзья Уилла.

Кларри залилась краской и отдернула руку.

– Он не имел права этого делать.

– Не имел, но это здорово поднимало боевой дух, – шутливо заметил Уэсли.

Рассердившись, Кларри поднялась на ноги, пытаясь вспомнить все те глупости, которые она могла написать Уиллу, чтобы развлечь его. Уэсли тоже вскочил.

– Ну, не сердитесь, – попросил он, поймав ее руку.

– Думаю, нам пора возвращаться, – сказала Кларри, избегая смотреть ему в глаза. – Мне не следует находиться здесь с вами.

– Почему же?