— Пряталась в полуразрушенной хижине. Еле нашли.

— А с братом твоим что?

— Подтёрся в лесу каким-то ядовитым листом, словил глюки, вот я и запихнул его в багажник от греха подальше.

Высокий брюнет, одетый в почти такую же кожаную куртку, как у Тибера, всё пытался рассмотреть меня через тонированное стекло внедорожника.

— Ясно. Почему на звонки не отвечали?

— А там связь ловит? Думай, прежде чем херню нести.

— Коулу это объясни. Он весь город на уши поставил — решил, что вы сбежали с истинной. Какая она, кстати? Конфетка? — незнакомец снова заглянул в машину.

Тонировка надёжно защищала от чужого любопытства, но, даже понимая это, я всё равно инстинктивно отпрянула от окна.

— Возвращайся в свой драндулет, Майк, — Тибер попытался оттолкнуть мужика от джипа. — Поедем.

— Дай взглянуть на неё хотя бы одним глазком, — небритое лицо прижалось к чёрному стеклу. Глаза с вертикальными зрачками жадно зашарили по салону в поисках неясного силуэта.

— В Логове полюбуешься, — зарычал волк.

— И не только полюбуюсь, но и попробую.

Зря он это сказал. Тибера буквально перекосило. Левый глаз дёрнулся. Верхняя губа приподнялась в зверином оскале. Мне показалось, что сейчас он сотрёт похабную улыбку собеседника кулаком, но момент был упущен: незнакомец в кожанке уже возвращался к своему зелёному танку. Ревнивцу оставалось только бессильно стискивать зубы.

Сам виноват.

Если бы Йен был здесь, со мной, а не лежал, связанный, в багажнике, то не постеснялся бы высказаться. В голове уже звучал его голос: «Теперь ты понимаешь, что натворил? Что тебе придётся её делить?» Но и без этой сердитой отповеди на лице Тибера читалась мучительная растерянность. Он больше не был уверен в том, что поступил правильно.

— Ублюдок, — прошипел волк вслед удаляющемуся бандиту.

Похоже, Тибер начал понимать, какую чудовищную ошибку совершил. Но было поздно. Сзади к нам стремительно приближался ещё один гигантский внедорожник с фарами на крыше.

В Логово ехали около часа в сопровождении двух джипов — можно сказать, под конвоем. Либо вожак не доверял братьям, либо считал, что аромат истинной способен помутить рассудок кому угодно, да не просто свести человека с ума, а заставить его сбежать с ценной добычей.

Весь недолгий путь Тибер молчал. Иногда наши взгляды встречались в зеркале заднего вида, но волк тут же отворачивался — притворялся, что внимательно следит за дорогой. При этом белки его глаз были красные, в мелкой сетке лопнувших капилляров, словно он не выспался или долго тёр веки. Руки сжимали руль с такой силой, что оставалось удивляться, как тот ещё не треснул.

После встречи с членами Серой Триады Йен в багажнике подозрительно притих. Я тоже не стремилась нарушать тишину, острую и зловещую, как осколок разбившегося зеркала. Чувствовала себя не в силах выяснять отношения, сыпать обвинениями или взывать к совести. Хотя мне было, что сказать. О, да.