Наспех вытираюсь полотенцем, и голая бегу в нашу спальню. Там на кровати стоит мой раскрытый, не до конца собранный чемодан.

— Какого черта! — вскрикиваю, прижимая к груди футболку, замечая движение слева от себя.

В дверном проеме стоят Гейдены. Оба. Мой раненый боец и тот, что обычно не умеет держать язык за зубами. Таращусь на них, приоткрыв рот. А они смотрят в ответ. Не отрываясь!

Один с искрами веселья, другой — сдерживая своих демонов, рвущихся ко мне. Да… я тоже по ним скучала. Но сейчас дезориентирована и смущена.

— Вот и познакомились поближе, — не теряя самоконтроля, произносит Марк, придерживая брата и откровенно пялясь на мое тело.

Футболка слишком короткая и не скрывает и половины моей наготы.

Вот ведь… Черт!

Развернувшись, забегаю обратно в ванную.

— Выйди, блть, — рычит Мирон. — И забудь, что видел.

А я не знаю: то ли плакать, то ли смеяться. Обмотавшись полотенцем, захожу обратно в комнату, в которой остался один Гейден.

Мой.

— Ты почему не в больнице? — шепчу севшим голосом. — Совсем с ума сошел? Ты что, сбежал?

Догадки в голове вспыхивают одна за другой.

Уперев руки в бока,. цепким взглядом осматриваю Мирона. Выглядит хреново. Бледный и какой-то похудевший. На щеке огромный пластырь, закрывающий порез. В руке торчит катетер для капельницы. Мирон иногда морщится и опускает ладонь на раненый бок.

Сердце сжимается и ускоряет ритм.

Даже если он сбежал из больницы, то приехал сразу сюда… ко мне?

Мы так и стоим какое-то время в тишине, пялясь друг на друга. Мирон смотрит с твердой решимостью в глазах и какими-то новыми, неведомыми для меня эмоциями.

— Я думал, ты уже уехала.

— Я остаюсь.

— Во сколько поезд? — давит голосом Мирон, его взгляд сползает с моего лица и перемещается мне за спину.