– Ваша настойчивость делает вам честь, – он отступил назад, выпуская меня из объятий, – но вы мне уже изрядно задолжали. Как расплатитесь с этим долгом, узнаете ответы на другие вопросы.
И он попросту мгновенно растворился во тьме. Я и охнуть не успела. Бросилась было смотреть на след заклинания, но только и успела, что уловить слабые штрихи, оставшиеся от темной чернильной вязи.
– Вот ведь гад, – пробормотала я.
А потом рассмеялась.
Гад или не гад, но кое о чем я узнала.
О том, что герцог ле Ферн сделал свой замок лучшим местом в мире не сам, а за счет кого-то, очень могущественного и, видимо, совершенно беспомощного. Зачем тратить свою магию на поддержание хрустальных часов и всего прочего? С другой стороны, ле Ферн мог пообещать что-то важное обладателю бездонного резерва. Но что? А вдруг это «что-то» опасно для нас? А вдруг – упаси меня Матильда – связано с магией Теней? Я невольно потерла ладони, которыми только что упиралась в грудь Аш-исси. Что-то было в нем странное, что отличало его от обычных людей, но я так и не смогла понять, что именно.
И это я тоже узнаю.
Вопрос в том, не опасно ли знать столько тайн?
Глава 4
Мой маленький секрет
Итак, я безнадежно застряла в замке Ферн. Документы у меня забрали, выходить за ворота тоже не советовали. Впрочем, обратно я бы уже не вошла, поскольку оказалась осведомлена об истинной цели моего присутствия в замке. Интересно, о чем думал Лесли Уимбер, когда меня сюда посылал? Эрис Аш-исси вряд ли был его человеком, и, если бы не он, я бы и не узнала, что герцог со всем его магическим великолепием паразитирует на ком-то. Да и паразитирует ли? А вдруг там равноценный обмен услугами, кто знает? Но о чем думал граф Уимбер? О том, что я сама всем этим заинтересуюсь и полезу распутывать заклинания герцога ле Ферна? Да с чего он взял, что я так поступлю?
Но на самом деле Лесли Уимбер оказался прав.
Даже если бы Аш-исси ничего мне не сказал, прошло бы чуть больше времени, и я снова бы задалась вопросом: а куда, собственно, ведут туго переплетенные веревочки, нити, паутинки заклинаний? Похоже, куда-то под фундамент замка. Отнюдь не к телу Оттона ле Ферна. Что там у него в подземельях?
Этот вопрос занимал меня настолько, что даже остальные тайны, меня окружавшие, слегка померкли, поблекли и напоминали выгоревшую на солнце акварель. Однако за несколько прошедших дней я так ничего нового и не узнала.
Оттон как будто что-то заподозрил. Он потребовал, чтобы я уделяла больше времени обучению Сольи, возмущаясь, что я не в состоянии сплести ни одного боевого заклинания, которые, по мнению Оттона, были просто необходимы наследнице.
– Нас, ваша светлость, обучали только той магии, которая к лицу благородным девицам, – потупившись, ответила я, – воротнички закрепить, ткань восстановить, пыль убрать. Все, что необходимо для ведения дома.
Честно говоря, я очень надеялась, что он разозлится и отправит меня восвояси, пусть и без оплаты. Но ле Ферн лишь презрительно хмыкнул и велел заниматься усерднее, а не в окна глядеть. Это касалось меня конечно же.
Так что теперь мы были заняты с Сольей на протяжении всего дня, с перерывами на обед, ужин и одну совместную прогулку по территории замка. Моя компания шла девочке на пользу, она повеселела, перестала смотреть на меня маленькой букой и даже предложила поучить меня рисовать. Я не стала отказываться, в конце концов, это было моей мечтой, одной из многих. Будет просто замечательно, если рисование скрасит мой плен в замке.
Дни стояли солнечные, не чета той осени, что мы проводили в пансионе. Деревья в саду продолжали неторопливо ронять пожелтевшие листья, прислуга собирала яблоки – как я потом узнала, из них варили на зиму варенье, чтобы потом печь с ним пироги. Небо над нами казалось бездонным из-за чистой синевы, лишь изредка по нему проскальзывали прозрачные облачка. В хрустально-чистом воздухе летели по ветру тонкие паутинки, и нет-нет да слышался гогот летящих на юг гусей.
В один из таких тихих хрустальных дней мы с Сольей поднялись на замковую стену, что выходила в сторону территории Диких, и там, ближе к горизонту, я заметила тонкие сизые дымки, поднимающиеся к небу. Они нарушали гармонию тихой осени, и я невольно поежилась, как будто предчувствуя недоброе.