Книги
Листая жизни страницы
После того, как круг виновных во взрыве определился, Дмитрий Устинов улетел в Москву. Там должна была решаться их судьба. Наверное, у кого-то эти слова вызовут ехидную улыбку. А как же, мол, независимость суда?! Скажу на это так: приговоры ни в ЦК КПСС, ни в ЦК КПБ не писали. Их, действительно, выносил суд, исходя из степени вины каждого. А то, что все делалось под контролем высших органов власти, лишь повышало ответственность. Могу ли утверждать, что пострадали невиновные? Да, могу, Конечно, молодой директор радиозавода и начальник цеха были виновны лишь косвенно. Они предупреждали о проблемах с очисткой. Но ограничились письмами. А в таких случаях, когда была угроза жизни людей, надо было идти в горком, ЦК - не писать, а кричать об опасности. К слову, эти люди получили минимальные сроки тюремного заключения и не отбыли их даже наполовину, были амнистированы. Более того, Машеров сделал все для того, чтобы тюрьма не сказалась на их дальнейшей судьбе, и не пострадали семьи. Николай Хомив впоследствии возглавил крупное предприятие - Фабрику цветной печати и работал там до выхода на пенсию…
Судьбы крутой поворот
В конце марта 1972 года на Бюро ЦК КПБ рассматривался вопрос о строительстве в Минске метро. Задумывались об этом еще в конце 1960-х годов. Но добиться в Москве финансирования этого дорогостоящего проекта было не просто. По существовавшему положению такое право получал только тот город, чье население достигло миллиона жителей. В этом была своя технологическая логика. При меньшем количестве жителей поезда ходили бы полупустыми или же с интервалом, фактически уменьшающим пользу от подземного транспорта. Кстати, именно так произошло позднее в Екатеринбурге, где первый участок метро состоял всего из трех станций, а 4-вагонные поезда долгое время ходили с двумя закрытыми средними вагонами, так как не заполнялись даже два головных.
Минск стремительно приближался к заветному рубежу, значительно пережая по приросту населения все другие города СССР. Поэтому подготовка к строительству метро началась заранее. На Бюро ЦК должны были рассмотреть предпроектное предложение. На заседание были приглашены я и председатель Минского горисполкома Михаил Ковалев.
Как было заведено, начали с кадровых вопросов. Меня они интересовали мало, и я слушал вполуха. Правда, когда дошла очередь до начальника Главного управления шоссейных дорог, невольно прислушался. Больно уж резко критиковали Мололкина! Дороги в республике были, конечно, никудышные. Ведомство явно не справлялось с возложенными на него обязанностями. Но, сочувствуя несчастному Мололкину, я еще подумал «Побыли бы сами в его шкуре!» Предположить, что пройдет всего лишь пара месяцев, и эту «шкуру» предложат мне, я мог разве что только в страшном сне. Но, как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает!
Обсуждение вопроса о метро прошло в спокойной обстановке. Предпроектное предложение было принято без существенных замечаний. И я потихонечку стал готовиться к отпуску. С разрешения обкома партии взял путевку в санаторий Гагры.
За четыре дня до отъезда позвонил секретарь ЦК Алексей Смирнов:
- Василий Иванович, ЦК КПСС требует, чтобы с тебя было снято партийное взыскание.
- А с какой это стати? Прошло еще совсем немного времени. Маловато для исправления,- пошутил я.
- Не говори глупости. Делай, что приказывают!
- А что от меня требуется?
- Написать заявление с просьбой рассмотреть вопрос о снятии выговора.
- Ладно. Напишу.
Будучи уже опытным в аппаратных интригах, я понял, что все это - неспроста, и надо готовиться не к отдыху, а с вещами на выход. Долго ждать не пришлось. Буквально на следующий день после того, как я передал заявление, мне позвонил второй секретарь ЦК КПБ Аксенов:
- Василий Иванович, приезжай. Есть разговор.
Выходя из кабинета, невольно оглянулся. Чувствовал: вернусь в него лишь ддя того, чтобы собрать вещи.
Александр Никифорович Аксенов был вторым секретарем ЦК КПБ с 1971 года, у нас с ним были ровные деловые отношения, еще со времен, когда он работал министром внутренних дел.
- Вчера состоялось заседание Бюро ЦК. Принято решение перевести Вас на другую работу - начальником Главного управления шоссейных дорог при Совете Министров БССР.
Я тяжело вздохнул: