Воспоминания о моих боевых друзьях, о живых и погибших, о трудных дорогах войны особенно остро нахлынули в Берлине, у памятника советскому солдату - «воину-освободителю», где я побывал с делегацией Верховного Совета БССР. Молодое поколение может не знать предыстории этого величественного монументе, поэтому вкратце о ней.

Поводом для создания памятника, который был открыт 8 мая 1950 года в берлинском Трептов-парке, послужил конкретный эпизод последних дней войны. Впрочем, таких эпизодов было несколько десятков. И до сих пор не умолкают споры о том, кто именно из советских солдат послужил прототипом для скульптора Евгения Вучетича. Наиболее реальными являются двое - белорус, старший сержант Трифон Лукьянович, и русский, сержант Николай Масалов. Оба они совершили равнозначный подвиг - ценой собственной жизни спасли немецкую девочку, лежавшую на линии огня в Берлине, рядом с погибшей матерью.

Свидетелем героического поступка уроженца Логойского района, рабочего Минского радиозавода был известный писатель Борис Полевой, о чем он написал в газете «Правда». Долгое время эти публикация считалась вымыслом, пока не отыскались другие очевидцы - командир и начальник штаба дивизии, где служил сержант, генералы С. Антонов и М. Сафонов. Их свидетельства, письма хранятся нынче в белорусском Музее истории Великой Отечественной войны. На месте подвига установлена мемориальная плита, которую я видел собственными глазами и на которой сказано: «Трифон Андреевич Лукьянович, старший сержант Красной Армии, спас на этом месте 29 апреля 1945 года немецкого ребенка от пуль СС. Пять дней спустя после этого героического поступка он умер от тяжелых ранений». В честь героя-спасителя во времена ГДР была названа одна из берлинских улиц, сохранена ли она до сих пор, не знаю.

Любопытно, что девочка, спасенная Трифоном Лукьяновичем, не только помнит о своем спасителе, но и работает экскурсоводом, рассказывая туристам о деталях того памятного эпизода в своей жизни:

«Гремела битва за Берлин, а в бомбоубежище прятались мирные жители - старики, женщины, дети. Когда между боями наступило затишье, пятилетняя девочка, не послушавшись маму, выбралась на улицу. Заметив отсутствие дочери, мать бросилась на улицу. И вдруг из окна дома, где засели эсэсовцы, протрещала автоматная очередь - женщина, истекая кровью, замертво рухнула на мостовую. Дочурка, увидев мертвую маму, разрыдалась. Услышав плач ребенка, Лукьянович бросился спасать девочку. Дополз, взял на руки, пополз обратно. Когда уже добрался до своих и передал ребенка товарищам, с немецкой стороны прогремел выстрел. Пуля эсэсовского снайпера смертельно ранила героя. В медсанбате он пришел в себя. Рассказал товарищам, что родился в 1919 году в Белоруссии, в рабочей семье. Работал мастером-наладчиком на Минском радиозаводе. В начале войны немецкая авиабомба попала в дом, где жила семья Лукьяновича. Погибли мать, жена, две дочери и теща. Врачи долго и упорно боролись за жизнь героя, но спасти не смогли…»

Саму девочку взяла на воспитание фрау Зилке, муж которой погиб под Сталинградом.

О подвиге Николая Масалова рассказал маршал Василий Чуйков. Судьба этогр солдата, спасителя немецкой девочки - речь явно идет о разных детях - оказалась более счастливой. Он был ранен в ногу и прожил долгую жизнь. О том, как это произошло, рассказал журналистам сам:

«Под мостом я увидел трехлетнюю девочку, сидевшую возле убитой матери. У малышки были светлые, чуть курчавившиеся у лба волосы. Она все теребила мать за поясок и звала: «Муттер, муттер!» Раздумывать тут некогда. Я девочку в охапку - и обратно. А она как заголосит! Я ее на ходу и так, и эдак уговариваю: помолчи, мол, а то откроешь меня. Тут и впрямь фашисты начали палить. Спасибо нашим - выручили, открыли огонь со всех стволов».

Сообщения о красноармейцах, спасавших во время штурма Берлина немецких детей, дошли до скульптора Евгения Вучетича. Он решил воссоздать этот подвиг в бронзе. Любопытно, что поначалу задумка увековечить освободительную миссию Красной Армии была совершенно иной. Ее автором являлся легендарный маршал Гражданской войны Клемент Ворошилов. Он предлагал установить на пьедестале фигуру Сталина с глобусом. Мол, весь мир у нас в руках. Говорят, сам вождь, посмотрев на оба предложенных варианта, выбрал второй. И только попросил заменить автомат в руках солдата на что-то более символическое, например, меч. И чтобы он рубил фашистскую спастику…

Точно известны имена солдат, после войны позировавших Вучетичу: Иван Одарченко и Виктор Гуназ. Прототипом ребенка стала Светочка, дочь коменданта Берлина генерала Котикова. Кстати, и меч был вовсе не надуманный, а точная копия меча псковского князя Гавриила, который вместе с Александром Невским сражался против «псов-рыцарей».

***

Удивительно, но после встреч с однополчанами мой боевой дух укрепился, и я уже не сожалел о столь неожиданном переводе на новое место работы. Как и было запланировано, поехал отдыхать в Гагры. Я любил этот курорт не только за красоту и ласковое море, но еще по одной, весьма простой причине - глубина в море начиналась сразу у берега, и и мне было проще без протеза входить в воду. А плавать я любил и плавал по несколько часов. Заплывал не только за буйки, но и за линию движения катеров и плыл вдоль берега, любуясь кавказскими горами с хорошего расстояния, когда пляж уже терялся из вида. А приучил меня к плаванию все тот же Кярилл Трофимович Мазуров, сам великолепный пловец. Так получалось, что мы с ним несколько раз отдыхали в одно время в санатории “Белоруссия» в Сочи. Когда я еще побаивался плавать с одной ногой, он объяснил мне, что плавание поможет мне если не избежать, то, по крайней мере, уменьшить последствия от неизбежного перекоса позвоночника. Сохранилась очень бытовая фотография тех времен, где мы стоим в парке санатория. Hе могу избежать соблазна опубликовать ее, тем более она свидетельствует о простоте и непритязательности руководителя республики.

***

Любовь к плаванию и то оздоровление организма, которое дает занятие этим видом спорта, в свое время привели меня к мысли о создании в Минске сети бассейнов для детей и взрослых. К 1972 году таких спортивных заведений было уже больше двадцати. И главным среди них был водноспортивный комплекс с открытым бассейном, со стадионом и теннисными кортами. Много сил и энергии вложил в создание и развитие этого комплекса его директор Я. И. Жевелев, человек энергичный, разворотливый и, по-хорошему, хулиганистый.

Занятия плаванием мне очень пригодились однажды в экстремальной ситуации. Отправился как-то вместе с семьей в пансионат выходного на Нарочь. Ехал с твердым намерением немного порыбачить. Правда, было только начало мая, лед уже от берега отошел, но в центре озера еще держался. Я договорился со сторожем, что он оставит мне лодку, чтобы ранним утром поехать на рыбалку, никого не тревожа. Так и сделал. Пока домашние спали, никому ничего не говоря, быстренько собрался и отплыл. На озере была небольшая волна, и я на веслах отошел метров на триста от берега и забросил снасти. В какой-то момент потребовалось перейти на другой конец лодки. Когда поднялся, в борт ударила волна, лодка перевернулась, и я оказался в воде.

Пять часов утра, на берегу никого нет, вода градуса два, рядом лед. Лодка плавает вверх килем, тяжелый протез тянет вниз, попробовал его отстегнуть, не получилось. Принял решение держаться за лодку и ждать помощи, о том. чтобы доплыть до берега с металлическим протезом, не приходилось даже и думать. Через час на берегу кто-то появился, я стал кричать, звать на помощь. Человек услышал, постоял, всматриваясь, но из-за волны ничего не увидел и ушел. К семи часам автобус привез обслуживающий персонал, среди них были лодочники. Обнаружив отсутствие одной лодки, стали в бинокль сматривать акваторию. Заметили меня. Вытаскивая из воды и услышав, что я хочу собрать свои снасти, разразились такой бранью, которую мне приходилось слышать лишь в далекой юности, в цехе ремонта паровозов…

В молодости, несмотря на увечье, я старался ни в чем не уступать здоровым людям - играл в волейбол, ходил на лыжах, но самым любимым занятием всегда оставалось плавание.