— Пять минут, — я на коленях подползла к столику, взяла часы и принесла их генералу.

— Если за пять минут заставишь меня кончить, — он перевернул часы и поставил их на подлокотник кресла, — тогда разрешу вытащить плётку. Если нет — вытрахаю тебя ею, и можешь тогда кричат, сколько тебе угодно.

— Вы жестокий, — я печально скривила губы и сразу же, без предупреждения, набросилась на член моего клиента.

Мерсер не ожидал такого молниеносного нападения, и от неожиданности дёрнулся, но я уже заглотила его до корня, а потом выпустила почти до половины и снова пропустила в самое горло.

— Ух, какая жадная… — выдохнул генерал, вцепившись мне в плечи. — И горячая…

Он застонал уже на второй минуте, а на третьей сам начал вколачиваться мне в рот, вскрикивая при каждом проникновении. Я ускорила темп, и на четвертой минуте получила желаемую награду — генерал кончил мне в губы, бурно, прижимая мою голову к своему паху, и благополучно столкнув локтем песочные часы.

Стеклянная колба разлетелась вдребезги, а я мысленно вписала в графу расходов Тюна ещё один пунктик.

— Господин доволен? — выпустив изо рта член, я повернулась задом. — Теперь вы избавите меня от наказания.

— Ты как вино… — сказал генерал, прерывисто дыша и глядя на меня пьяными глазами, — сколько ни выпей — всё мало… Наклонись пониже… — он осторожно вынул из меня рукоять и отбросил плётку в сторону. А теперь — в постель. Хочу проверить, достаточно ли ты растянулась для моего члена, — и он сжал в ладони мою ягодицу. — Ты же не думала, что на этом всё закончится?

Нет, не думала. Но если я надеялась, что опередив Бринка по количеству любовных атак, генерал успокоится — я сильно ошибалась. До утра он не давал мне ни минуты отдыха. Отымев в рот, тут же начинал буравить мою попку, потом опять переходил ко рту, кончая и в горло, и мне на лицо, потом валил меня на спину, забрасывая мои ноги себе на плечи, и драл так, словно у него год не было не то что женщины, но даже козы. Потом опять в рот, опять в попку, потом — усадив на себя сверху и заставив скакать до темноты в глазах…

Утро я встретила в блаженном полузабытьи. Когда рассвело, и Тюн заскрёбся в двери, давая понять, что время клиента истекло, генерал потянулся, поцеловал меня в плечо и сказал на ухо:

— Передай Барту мои самые лучшие пожелания. И жди нашей новой встречи. Эта ночь меня только разохотила, только и мечтаю, как снова засажу тебе во все твои сладкие отверстия.

— Да, господин… — протянула я, мало что понимая из его слов.

Генерал ушел, а я провалилась в сон, хотя Тюн пытался поднять меня и что-то верещал, вспоминая адово лисье племя и убытки.