Он не казался напуганным или обеспокоенным, и я, сев рядом с ним на постель, спросила:

— Не боитесь, что ваш друг сейчас ворвется сюда и снова устроит… — я поднесла кулак к скуле, намекая, что генерал вполне может организовать потасовочку с побиванием неугодных.

— Не волнуйся, — Бринк широко улыбнулся, заложив руки за голову. — Суд запретил ему подходить ко мне ближе, чем на двадцать футов.

— И вы думаете, его это остановит?

— Решение суда — точно нет, — засмеялся он. — А вот городская стража — точно да. Но не будем на это отвлекаться. Вылижи меня, — он взглядом указал на свой член, который сейчас точно так же, как его хозяин, расслабленно возлежал поверх мошонки. — Тебе ведь было хорошо? Так сделай мне так же хорошо, как я сделал тебе. И подай нефритовые шарики, мы не доиграли с ними в прошлый раз.

Я подала ему игрушку и уже наклонилась, высунув кончик языка, чтобы облизать головку члена, выпачканную в семени, но в это время внизу послышались грохот и проклятья. Генерал призывал на голову Бринка, Тюна и судьи всех демонов преисподней. Я вскочила так быстро, что Бринк не успел меня удержать, и подбежала к окну, выглянув во двор.

Зевак на улице прибавилось, и некоторые даже залезли на металлическую ограду, чтобы лучше видеть. А посмотреть было на что — стражники выталкивали из борделя бравого генерала Мерсера. Причем, делали они это безо всякого уважения, и их было больше, поэтому господину генералу поддали не слабее, чем он во время прошлого визита — Бринку.

Мой хозяин не переставал верещать, и когда его физиономия мелькнула в окне первого этажа, я поняла — почему. Под глазами у Тюна опять красовались свежие кровоподтеки, а нос был расквашен.

— Дверь! — стенал он. — Светильники! Вы за всё заплатите, господин Мерсер! — тут он вспомнил про разбитый нос и застонал ещё горестнее: — И за побои ответите! Разбойник! Душегуб! Вы меня чуть не убили! Я на вас в суд подам!

Генерал рванулся обратно в дом, раскидав троих вцепившихся в него стражников, и Тюн с визгом исчез — наверное, побежал прятаться. Только генералу не повезло — его сразу же выкинули из дома и преградили путь алебардами.

— Не вынуждайте арестовывать вас, — заявил начальник стражи. — Разве не позорно, если господин генерал окажется в тюрьме?

Мерсер смотрел на него исподлобья, отряхивая ладони. Словно раздумывал — надо ли ещё раз пытаться взять бордель на абордаж.

— Никак не уймешься, вояка? — к окну подошел Бринк и оперся о подоконник, обняв меня и прижав к себе.

Генерал вскинул голову, увидел нас и сжал кулаки. Глаза его потемнели, желваки так и заходили на скулах.

— Остынь, Фрэн, — ласково посоветовал ему Бринк, целуя меня в висок и кладя руку мне на обнаженную грудь.

— Вы играете с огнем, — сказала я Бринку, не делая попытки уклониться от его объятий.

— Это Фрэн бьется головой о стену, — ответил он с чувством огромного удовлетворения.

Генерал позабыл о попытках проникнуть в дом и подошел ближе к окну, разглядывая нас с яростью и горечью.

— Какая же ты гадина, Бринк, — произнёс господин Мерсер сквозь зубы. — Завистливая, трусливая гадина.

Я ожидала подобных слов и в свой адрес, но гнев генерала был направлен только на друга. Внимание зрителей на улице тут же переключилось с дверей на окно. Мои груди были выставлены на всеобщее обозрение, и это понравилось господам на улице ещё больше, чем драка генерала со стражниками.