Когда передо мной поставили аппетитное кушанье, я взяла вилку и принялась есть, делая вид, что не замечаю ничьих взглядов.

А гости смотрели на меня. Да как!.. Будто я была главным развлечением этого пира. Но, думаю, это именно так и было. Меня позвали сюда, чтобы похвалиться, чтобы уязвить. Чтобы заставить ревновать женщину, которая сейчас сидела за столом, бледная от злости.

— Шутка удалась, — посмеиваясь сказал господин Бринк. — Сесилия, взгляни, она и правда — твоя копия. Даже родинка! Я думал, небеса сделали тебя и разбили форму, но как же я обманулся!

Госпожа Сесилия поджала губы, ей явно не понравилось, что ее сравнили со шлюхой, а я подняла глаза от тарелки с жареной курочкой и сказала с улыбкой:

— Надеюсь, вы не слишком разочарованы, прекрасный господин? Ведь две жемчужины — всегда лучше, чем одна, — и я коснулась жемчужного ожерелья, украшавшего меня этим вечером.

Господин Бринк невольно опустил глаза на мою грудь, а я словно невзначай расправила плечи, показав сквозь тонкую ткань платья затвердевшие соски.

— Болтай поменьше, — приказал Мерсер, избегая смотреть на меня. — Курица понравилась? Хочешь вина?

— Вино было бы очень кстати, — почти пропела я, пропуская мимо ушей его грубость. — Благодарю вас за заботу, мой господин.

Мне тут же подали бокал с вином, и я пригубила его, зажмурившись от удовольствия, когда рубиновая жидкость обожгла мое горло и заставила кровь забурлить.

— Курица бесподобна, — продолжала я, посматривая искоса на господина Бринка, который забыл об угощении, глядя на меня так пристально, словно собирался писать портрет по памяти. — Но она была бы вкуснее, господин, из ваших рук…

Гости замерли, и сам генерал застыл, держа вилку над тарелкой.

— Если вы положите кусочек мне в рот, вкус получится просто божественным, — промурлыкала я, ластясь к генералу. — Могу я получить такую милость от вас?

Он медленно, как во сне, наколол кусочек курицы на вилку, но я остановила его, шепнув:

— Не так… Возьмите рукой…

Отложив вилку, Мерсер взял ломтик курицы пальцами, и я с готовностью открыла рот, подавшись вперед, а когда сочное мясо коснулось моего языка — облизала пальцы генерала, причмокивая и постанывая от удовольствия.

Гости, позабыв о еде и музыке, смотрели на нас, не отрываясь. Генерал с присвистом втянул воздух и потянулся за другим кусочком, а я ободряюще улыбнулась ему.

Во второй раз я позволила себе пошалить — поймала губами указательный палец Мерсера и пососала его на манер леденца. Кто-то из дам ахнул, а музыкант, бренчавший на лютне, сбился с такта.

Я с улыбкой оглянулась на гостей, вопросительно приподнимая брови, словно спрашивала их — а что такого?.. Лицо госпожи Сесилии стало белым, как мел, а ее муж, наоборот, покраснел, как рак, так и пожирая меня глазами.

— Твоя любовница, Фрэн, ест у тебя с рук? — спросил Бринк хрипло. — Ничего себе, какое достижение!

— Я подчиняюсь всем желаниям своего господина, — сказала я сладко. — И подчиняюсь с удовольствием.