7

С тех пор он приходил часто. Через день или через два. А я исподволь выспрашивала у других клиентов о городских слухах и сплетнях, и узнала много занимательного. Всё было именно так, как поведал мне генерал — он отправился на войну, а его юная невеста поклялась ждать, сколько как раз на свадьбу своей «прекрасной и единственной» и закадычного друга — господина Бартеломью Бринка, самого богатого человека города и главы гильдии купцов, по совместительству.

— Он принес госпоже Сесилии жемчужное ожерелье в подарок, — с удовольствием сплетничал королевский казначей, пощипывая меня за соски, пока я прыгала на нём в позе наездницы, — и увидел, что у той на шее красуется ожерелье из сапфиров и рубинов — куда там жемчугу! И наш доблестный генерал развернулся и ушел ни с чем. Теперь пьет по кабакам и плачется, какие все женщины обманщицы.

— Но они ведь и в самом деле такие, мой господин, — засмеялась я, доводя его до экстаза.

— Ты-то точно такая, рыженькая милашка!.. — простонал казначей. — А-а… я на небесах!..

«Скорей бы ты там оказался, старый развратник», — подумала я, наливая ему вина для подкрепления сил.

Кое-что другое поведал верховный судья, и касалось это уже не генерала, а неверной невесты.

— Госпожа Сесилия умна, — рассказывал судья, посмеиваясь, когда я отсосала у него, прежде вымазав ему член земляничным джемом. — Держит на привязи двух лучших мужчин города. Вышла за того, кто богаче, но и второго не отпускает — он готов ждать ее, сколько потребуется. Очень предусмотрительно — иметь запасной вариант. Так и муж будет любить сильнее.

— И правда, как умно! — восхитилась я, хлопая глазами.

Сегодня я была полнотелой блондинкой — синеокой, с розовыми пухлыми губами и золотистыми кудряшками. Судья любил мясистеньких блондинок. Глупеньких, зато замечательно делающих минет.

При следующей же встрече с генералом, я, после очередного любовного безумия, заметила словно между делом:

— Говорят, чтобы вернуть любовь, лучше всего использовать ревность.

— Ерунда, — шумно выдохнул Мерсер.

— Возможно, но так говорят, — улыбнулась я, ластясь к нему и ловя губами пальцы его руки, когда он погладил меня по щеке.

Он ничем не выдал, что мои слова запали ему в душу, но в конце недели Тюн ворвался ко мне чрезвычайно возбужденный.

— Господин Мерсер хочет тебя на ночь, но не здесь, — заявил он, тараща глаза от испуга и волнения. — Он хочет, чтобы ты сопровождала его, он устраивает праздник в честь королевской награды! Король наградил его Высочайшим орденом!

— Какое счастье, — произнесла я с иронией. — И что ты так перепугался? Или не рад, что наш клиент в фаворе у его величества?

Я старалась казаться невозмутимой, но сердце застучало так сильно и быстро, что готово было выскочить из груди.