Ее признаки были показаны выше. Теперь хотелось бы выделить основные причины ее образования.
Во-первых, эгоцентризм в направленности личности руководителей страны побуждал их в качестве своей главной цели ставить личное назначение на высшую должность государства или максимально близкую к ней. Догматическое мышление не позволяло им существенно реформировать общую концепцию экономического функционирования социалистического государства, как это сделал в Китае Дэн Сяопин. Получив власть, они были озабочены лишь тем, чтобы укрепить всю ее вертикаль лояльными функционерами. Деловые качества этих функционеров для них имели второстепенное значение (как-нибудь справятся).
Во-вторых, индивидуальная система стимулирования была слабо мотивирующей к повышению производительности труда. Выше мы уже выделяли три ее составляющие: моральное (поощрения, награды, присвоение почетных званий), карьерное (продвижение по службе, работе, назначение по более престижные должности), материальное (премии, увеличение окладов, выплата иных различных бонусов).
Ценность морального стимулирования в значительной степени определялась тем, кого, за что и как поощряли, награждали, кому, за что и какие давали почетные звания. Например, награды маршала Жукова ни у кого сомнений не вызывали в их заслуженности. А вот награды Хрущева и
Еще важнее было карьерное продвижение по службе. Яркой характеристикой состояния этого вопроса был анекдот, в котором задавался вопрос, может ли сын генерала стать маршалом. Ответ следовал такой – не может, потому что у маршала есть свой сын. На ответственные должности часто самыми «проходными» оказывались эгоцентристы. Кадровая политика эпохи от Хрущева до Горбачева, как и моральное стимулирование, тоже не была эффективным средством стимулирования лучше работать, потому что задавала угодничество в качестве основного критерия оценки пригодности кандидатов к продвижению по службе-работе.
Важнейшим являлось материальное стимулирование. Оно было недостаточно индивидуализированным. Доминировала уравниловка в оплате труда. Одинаково получали хорошо работающие и нерадивые. Премии давали, но ими не награждали, а их лишали за недостатки в работе. Лучше стимулировала сдельная оплата, но если, по мнению руководства, рабочий начинал зарабатывать слишком много, ему увеличивали нормы, что приводило к снижению заработка, но сохраняло интенсивность работы. И рабочий ограничивал свою производительность труда рамками, которые, по его мнению, не могли привести к увеличению норм.
Надбавки кандидатам наук и докторам платили независимо от того, каких успехов они добивались после защиты диссертации. Отсюда главным для научных кадров становилось «остепенение» (получение ученой степени), позволявшее получить вожделенную надбавку и занять более высокооплачиваемую должность, а не заниматься собственно наукой. К тому же, если кто-то (особенно из молодых ученых) и осуществлял какие-нибудь оригинальные научные разработки, то у него сразу же появлялись «соавторы» из вышестоящих начальников.
Девальвировалась деятельность инженера и высшего образования в целом. Обычный грузчик получал больше инженера. Его материальное положение точно отражалось в народном фольклоре, в частности, в таком анекдоте. Грабитель на улице подходит к прохожему и требует отдать ему свои деньги. Прохожий отвечает, что у него нет денег, так как он инженер. И грабитель разочарованно заявляет: «А-а-а, ты инженер? Возьми десятку (крупные по советским временам деньги)».
Много денег заработать в правовом поле в СССР было практически невозможно, поэтому относительное богатство было верным признаком неправедности его приобретения.
В-третьих, уровень и эффективность управления на промышленных и сельскохозяйственных предприятиях, в организациях, учебных и научных заведениях, Вооруженных Силах, силовых органах и иных структурах из других сфер деятельности в целом значительно снизились. Этому, прежде всего, способствовала кадровая политика, проводившаяся в стране в отношении всех уровней власти. Показатели эффективной деятельности повсюду заменялись распространившимися очковтирательством, приписками, парадными докладами о мнимых успехах.
Ущербная государственная система хозяйствования превратилась в фактор формирования и развития у советских людей эгоцентризма, рождавшегося из желания хорошо жить. Она показывала неспособность власти эффективно удовлетворять потребности людей и тем самым увеличивала нарастание противоречия до конфликтного уровня между собой и народом, образованию у людей негативного отношения людей к КПСС и лицемерно пропагандируемой партией идеологии.
Если государство не могло удовлетворять растущие потребности людей, особенно с эгоцентрической направленностью личности, то за это дело брались эгоцентристы по своей природе активные и напористые, а часто даже агрессивные и бесцеремонные в деле обеспечения себя благами. Тем более, что многие из них находились на руководящих должностях всех уровней власти. В их руках были властные полномочия, позволявшие им организовывать теневой бизнес.
Началась она с обычной коррупции – взяток. Стали брать многие, от кого зависело решение житейских проблем советских граждан (гаишники, сантехники, различного рода проверяющие, в военкоматах, в ВУЗах, кадровики при назначениях на должности, руководители разных рангов и т.д. и т.п.). В коррупционные превратились целые отрасли: торговля, сфера обслуживания, система общепита, автосервис, производство драгоценностей и товаров народного потребления. Было поражено теневым бизнесом и сельское хозяйство, особенно в республиках Средней Азии. В официальной торговой сети многих товаров, пользующихся повышенным спросом, не было, а из-под полы по накрученной цене можно было купить все. Спекуляция процветала. Появились подпольные цеха, производившие псевдоимпортную продукцию. Теневая рыночная экономика гибко реагировала на запросы населения, производила товары, которые раскупались людьми. В это же время произведенная официальная продукция ширпотреба пылилась на полках магазинов, не востребованная покупателями. Причем самым удивительным было то, что порой и официальный, и подпольный товар производился на одной и той же фабрике. На ней порой существовало как бы два плана: один государственный, а другой – для подпольного сбыта.
Часто теневая экономика опиралась не на социалистическую законность, а на распространившееся «телефонное право». Развилось стремление одеваться во все заграничное. Тут же появились фарцовщики, спекулянты валютой и валютные проститутки. Про дефицитный товар говорили: не купил, а достал.
Для борьбы с теневой экономикой создали новую структуру в МВД – отделы БХСС (борьбы с хищениями социалистической собственности). Но теневая экономика становилась только сильнее, поражая коррупцией и борцов с нею. Так происходило потому, что велась силовая борьба со следствием, а не экономическая с первопричинами, порождающими эту теневую экономику.
Все были недовольны властью – честных людей не удовлетворяло, как руководители различных уровней управляли всеми сторонами жизнедеятельности страны, а эгоцентристам (особенно «теневикам» и «цеховикам») не нравились тесные экономические рамки, обусловленные государственной собственностью, а также необходимость подпольно создавать частное хозяйствование и конспиративно заниматься коммерцией (им требовалась легализация и новый широкий размах деятельности).
Противоречие между властью и народом особенно обострилось после прихода к власти демагога Горбачева, обладавшего к тому же и непомерным тщеславием. В результате действий этого ренегата и его ближайших сподвижников: Яковлева, Шеварнадзе, Лукъянова и значительной группы рангом пониже, оно разрослось до уровня, когда бесконфликтно разрешиться уже не могло.
Теневая рыночная экономика и партийно-советская властная элита способствовали разложению советского народа гораздо в большей степени, чем идеологические диверсии всех западных спецслужб, взятых вместе. Безусловно, ЦРУ (США), СИС (Англия), БНД (ФРГ) и другие воспользовались сложившейся в Советском Союзе «холерно-антисанитарной» в социальном смысле обстановкой, и, конечно, вложили свою немалую лепту, для распространения в нашей стране антисоветской «эпидемии», но СССР, прежде всего, развалился из-за внутренних причин. Сбылось пророчество 70-х годов (еще тогда светлые умы понимали, куда идет страна под руководством брежневской КПСС), писателя Иванова, высказанное как бы еще в 1943 году устами персонажа Лахновского (бывшего царского полицейского, а во время ВОВ – прислужника немецких фашистов) в его романе «Вечный зов», другому «герою» этого романа – Полипову (ранее служившему Лахновскому как агент царской охранки, на момент встречи являвшемуся политработником Красной Армии, вывезенным другим предателем за линию фронта в лагерь немецких войск), суть которого заключалась примерно в следующем. Лахновский сказал Полипову: «Мы в этой войне не сможем вас победить, но победа все равно будет за нами, позже, когда такие как ты займут большинство руководящих постов в стране. Ты будешь тем полезнее нам в разрушении СССР, чем более высокую должность займешь. Мы не смогли победить вас на полях сражений, но вы сами развалитесь изнутри, благодаря таким, как ты, Полипов». Полипова вернули на советскую сторону, где он в процессе всей своей дальнейшей деятельности, в силу своего эгоцентризма, исправно шел по предначертанному Лахновским пути.
Кстати, о КПСС. Что она представляла собой на момент развала Советского Союза?