— Кошмар, — сокрушается Федя и причёсывается рукой. — Ладно, иду. Как ты там говорила? «Христос пришёл не к праведным, а к грешным. Вот и я к вам пришёл»?

— Ага. Беги давай.

— Я что-то пропустила? — решила уточнить Сабина, когда он вышел. — Ведь в том крыле пока пусто.

— Да, пусто, — говорю я.

Вернувшийся Федя со мной долго не разговаривал. И разговорился, только когда Рома заглянул посидеть на чёрном икеевском диване, который вчера привезли в наш кабинет. Рома пытался отвлечь нас от имитации труда.

— Значит, решили поститься? Так держать.

— Да, — говорю, — у нас челлендж.

— Сорок восемь дней без животной пищи, — проснулся Федя.

— И как вам?

Я говорю:

— Да нормально. Мне ок. Я себя сильно не ограничиваю. Хочу халву ем, хочу — пряники. Если постные.

— А по ощущениям? Есть что-то новое?

— Фигня в голову лезет, — откликнулся Федя.

Я спрашиваю Рому:

— Ты с этим что делаешь? Когда в голове находишь всякие мысли.

— Ну, я отвечаю обычно: «Спасибо за предложение, мы вам перезвоним». Как Господь делал, всё ведь в Евангелии было, — Рома потянулся на диване и устроился поудобнее. — Мысли, они как ягоды в ведёрке. Положил — всё, твои…

— Не положил, — продолжаю я, — идёшь с пустой головой.

— Хотел я вам идею рассказать хорошую. А потом Надя пришла и всё испортила.

— Надя — это я, — замечаю гордо.

Потом исправляюсь: