Я впервые слышу, как он смеётся.

— У тебя забавный смех.

— Забавный?

— Моя собака смеялась так же.

— Собаки умеют смеяться?

— Моя умела. Просто я очень смешно шучу.

В спорткафе пусто, как всегда в это время. Только юношеская футбольная команда с ближайшего стадиона (наполовину состоящая из фавни) сидит далеко за отдельным столом.

— Я просто не лгу себе в том, — неожиданно подрываюсь я, — что собственное удовольствие для меня важно. Я не храню иллюзий на этот счёт. Я знаю, что для каждого из нас это самое важное. Такими нас сделала природа. Даром, что ли, люди вокруг тратят столько сил, чтобы получить как можно больше лайков от жизни? Все это испытывают. Я хотя бы не вру себе и другим.

— А кто врёт? — спросил Рома.

«Действительно, — подумала я, — а кто врёт? Я про кого?»

— Понимаешь, — говорит он, — пока серьёзно не задумаешься, живёшь так, будто кто-то скажет перед твоей смертью: «Ну-ка посмотрим, сколько у этого за жизнь выработалось гормона счастья?» И тебе надо отчитаться, ты вспоминаешь: «Да, старался как мог» — и умираешь довольным собой млекопитающим. А выигрывает героиновый наркоман. Мы ищем и бегаем от одной ловушки к другой. И просто хотим счастья. И вечно бываем обмануты.

Я вспоминаю, откуда мне знакомы эти слова:

— Ты прямо как Есенин сказал.

«Глупое сердце, не бейся.

Все мы обмануты счастьем».