В разговор вступает женщина справа от меня:
— Скажу своей старшенькой, может, тоже захочет сходить. Всё жду, жду, когда её выдам. Хорошая она, да только никто ей не нравится.
— Знаете, — говорит Лесоруб, — как старец Тихон сказал: «Ад полон гордых девственников». По всем правилам живут, всё соблюдают, но гордость их губит.
Ну и разговоры за бизнес-ланчем. Женщина справа придвигает ко мне большую миску:
— Девушка, попробуйте винегрет.
— Нет-нет, спасибо.
— Ну смотрите, я из дома взяла побольше, думала, поделюсь.
Что-то необычное есть в её интонации. Она говорит с теплотой, которую разве что от родной бабушки услышишь, и то когда у той хорошее настроение. Сложно отклонить такую атаку. Сижу, ем винегрет. Вкусно. Лесоруб наклоняется ко мне и тихо говорит:
— Ангел за трапезой.
Я киваю ему, улыбаюсь, делаю вид, что жую винегрет и поэтому не могу ответить, а сама думаю: ″???″ А это что такое было? Таких комплиментов мне ещё не отвешивали. Да он просто пикап-мастер, старый негодник.
Тут заходит девушка, крестится и говорит всем машинально: «Ангела за трапезой». Ах вот оно что. Это значит «приятного аппетита» на их языке. Понятненько. Кто-то отвечает: «Невидимо предстоит». Вот это и скажу в следующий раз.
Вообще все, с кем я сегодня познакомилась, мне понравились. Первым был парень Рома, похожий на молодого Олега Табакова в фильме «Шумный день». Такой же весёлый, звонкий, разве что не чёрно-белый. Он отыскал меня и спросил:
— Это тебе можно сказать, если нашёл ошибку на сайте?
— Да, мне.
— Ты знаешь, что у нас там образок «Иверская» бракованный?
— Знаю, — говорю гордо. Мало того, я уже всё исправила.
Там и правда была царапина на фото. Я подумала: «Так не пойдёт» — и быстренько всё потёрла в фотошопе, залила на сайт и осталась довольна собой.
— А ты знаешь, что он раньше был нормальный, а теперь бракованный?
Чёрт. Оказалось, по легенде, в девятом веке один из иконоборцев ударил копьём по образу — и потекла кровь. Воин пал ниц, все вокруг уверовали, происходили многие чудеса и четыре ближайшие деревни крестились. С тех пор Иверскую изображают с небольшой раной на щеке, которую я, по доброте душевной, удалила.
— Ладно, — говорю, — сейчас нарисую обратно.