— Ах черт! — Левандовский хлопнул себя по колену. — Я форменный идиот.
— Да брось ты, — утешил друга профессор. — По себе знаю… Когда зароешься в проблему, не видишь и того, что рядом лежит, а оно-то и есть самое необходимое. К тому же в главном ты прав.
— В чем?
— В том, что без меня тебе не обойтись. Чтобы до конца проникнуть в эту криптограмму, нужны специальные знания, которых у тебя нет.
— А ты сумеешь?
— Да, если стилет и твои записи останутся у меня хотя бы дней на семь.
Левандовский колебался.
— Олег, это очень ценная вещь, и она не моя… Страховая стоимость аналога в Египетском археологическом музее — пятьдесят тысяч долларов…
— Ого!
— Зачем тебе стилет? Иероглифы внутреннего лезвия скопированы мной с высокой точностью, а оболочку мы сфотографируем.
— Нет, — возразил профессор, — это не разговор. Тут может быть еще что-то. В институте я подвергну стилет полной обработке на аппаратуре, какой любой криминалист позавидует. Ничего нельзя упустить.
— Но…
— Не беспокойся, — прервал Калужский. — Ни малейшего вреда стилету я не причиню. И секретность гарантирую — работать буду по вечерам, один в лаборатории. Конечно, стилет постоянно будет находиться при мне, глаз с него не спущу. Пятьдесят тысяч долларов — в сущности, пустяки, а научное значение этой вещи неоценимо…
— Ладно, — сдался Левандовский. — Но только семь дней.
— Ба! Господь Бог за семь дней создал мир! Египтолог криво улыбнулся.
— Но посмотри на этот мир…
20
Говоря о гарантиях секретности, профессор Калужский подразумевал лишь следующее: нечестные люди не смогут узнать о существовании редкостного и дорогого произведения искусства и похитить его. О том же, чтобы держать в тайне сенсационные результаты расшифровки египетского текста, профессор и не думал, ему не пришла бы в голову столь явная бессмыслица.
Однако Калужский не торопился. Об условиях публикации предстоит договариваться с Левандовским. И очевидно, придется подождать, пока человек, привезший стилет из Египта, не передаст его в музей. Сейчас же профессор поместил полностью прочитанный текст со всеми формулами и технологическими подробностями в компьютер и снабдил информацию пространными комментариями в виде научной статьи. Вход в файл он заблокировал паролем.
Завершив эту работу, профессор откинулся на спинку стула и закурил трубку. Клубы дыма возносились к потолку вместе с амбициозными мечтами Калужского. О, как потрясен, как ошарашен будет английский коллега Джон Миллз! Не он ли в прошлом месяце утверждал на конференции, что подобный ход процесса в принципе невозможен? А теперь Калужский обладает неопровержимыми доказательствами, пришедшими — такое и вообразить трудно! — из Древнего Египта…