И надо продержаться.
– Давайте к крыше… там есть чего собрать. – Еська освободился и от кафтана, и от сапог. Правильно, без них плавать легче. Арей последовал примеру, мысленно обругав себя, что не додумался до этого раньше.
Евстигней отдирал доски.
Егор, сунув руки в воду, шептал что-то, отчего стихали жадные рты водоворотов… а после по доскам ладонями проводил. Губы шевелились. Глаза остекленели.
Емельян веревками доски скручивал.
Спешил, а все одно ловко получалось. Лис одного за другим втягивал волков на крышу. А воды становилось больше. И Хозяин вод, ударив по водной глади руками, выпустил волну, а та покатилась, прошла сквозь щит и едва не разметала недоделанные плоты.
Плохо.
Егор головой мотнул и опять заговорил с водой. Но куда ему против Хозяина вод?
Чудо.
Им нужно чудо… иначе Хозяин вод просто волной вытолкнет плоты из-под щита… нет, не чудо – якоря… привязать… да хоть бы к печной трубе, главное, чтобы привязь была крепкой.
Но от чуда Арей бы не отказался.
Мгновеньем позже, когда на воды легла крылатая тень, он готов был передумать.
Глава 38. Последняя
Еще никогда прежде Емельян не чувствовал себя настолько бесполезным. Маг? Да толку-то от его магии. Вон, Егор с водой говорит, а та его слушает. Евстигней дерево сращивает. Елисей… все что-то делают, а Емельян…
К тому же неспокойно было.
Оно-то понятно, какое спокойствие, когда их сожрать готовятся, да… нет, не в воде дело и не в лоскотухах, что сгрудились за оградой, жадные и голодные… не в Хозяине вод.
Не в мертвой Марьяне Ивановне…
Беспокойство это мешало.
Зудело.
Будто он, Емелька, вновь платяных зверей хватанул, как… он даже поскребся тихонько, чтоб Егор не увидал, а то с Егора после станется насмешничать. Но легче не стало. Наоборот, с каждым мгновеньем Емелька ощущал, как нарастает страх.