За всем за этим я не заметил, как Филиринилем досталось и мне. Боль, откуда ни возьмись, пронзила мне спину чуть повыше крестца. Смертельная ли рана? Думаю, да… Лужа крови – тому доказательство. Получается, мы все погибнем? Я, Настурция, Лютерия и Салидас? Филириниль… Распластавшись на полу, я смотрел как он сияет в почерневших руках Легии.

– Ну, вот и все, – промолвил мне в ухо Салидас. Его губы, красные и разбитые, дрожали.

– Я был так близко к…

Эльф натужно закашлялся и смолк.

Я прикрыл глаза…

… И если сломлен ты – не значит побежден

Любовь – Отца дыханье

Святой! Твой путь еще неполностью пройден

Отвадит Он твои страданья…

Кто это говорит? Я разлепил веки… Лютерия Айс – чрезвычайно бледная, но решительная, вся перепачканная кровью, с искрящимся кольцом Лики Всеотца, опиралась на Филириниль.

– Урах, Отец Небесный, Царь Царей и мой Господин! Я – магистр Ордена Милосердия, Лютерия Айс – всегда была Твоей! Сейчас я умоляю Тебя: дай мне выкупить своей жизнью жизни своих друзей… помоги исполнить Волю Твою – изгнать Дроторогора… Прими меня, но не забирай их!

Свет из Ликов Всеотца потек по Лютерии. Он стал заливаться ей в рану на животе и в сапоги. Он поднялся ей до горла и полился за шиворот. Магистр Ордена Милосердия превратилась в сияющий столп света. Лучи Лютерии – теплые, согревающие, мягкие, снизошли на меня и окутали одеялом Добра, заботы и исцеления. Я возрождался, моя пропоротая кожа стягивалась, ссадины и синяки рассасывались…

В какой– то момент свечение Лютерии поглотило весь Чертог Клятвы. Когда свет потух, я смог подняться… Я был невредим… Настурция и Салидас так же, как и я, недоумевающе себя ощупывали, а Лютерия… Магистр Ордена Милосердия, более не была человеком. Она, как и в Тлеющей Чаще, превратилась в алебастровую статую. Я было облегченно вздохнул – чары рассеются, и Лютерия вновь станет самой собой, но… По каменному стану магистра прошла трещина… Через секунду Лютерия Айс осыпалась белым крошевом. Лицо–маска взирала на меня с пола белыми бельмами каменных глаз…

Нет! Нет! Нет! Я бухнулся на карачки и уткнулся носом в алебастровые осколки.

Лютерия Айс – самая преданная из преданных последователей Всеотца, обменяла себя на нас. Магистр – полная альтруизма, деликатности, радушия, нежности и несгибаемой веры девушка, вскинувшая за всех нас жуткую ношу – тащить лапу Дроторогора, умерла. Ее самопожертвование –величайший пример сострадания к ближнему и безоговорочного заступничества Света перед Тьмой. У Лютерии получилось лучше и объемнее, чем у Серэнити, выхолить во мне такие «цветы», как жалость и всепрощение. Она взлелеяла во мне не просто уважение к Ураху как к Богу Света. Магистр смогла поставить для меня Всеотца на одну планку с Вселенной. Принять, что Урах и есть Вселенная. Что Он неотделим от Нее и тождествен Ей. Без лишнего пафоса я заявляю: Лютерия Айс, ты – мой друг. Я не могу не оправдать твою надежду на победу Добра над Злом. Обещаю тебе, что, когда настанет День, Филириниль в моей руке не дрогнет! Я выйду с ним против Дроторогора и Флейта! За тебя, за Альфонсо, за Дурнбада и за все Соединённое Королевство! Я подниму его с Урахом на устах! Во Имя тебя, Его и во славу Победы!

Лютерия, я буду безумно скучать по тебе… Люблю тебя, прощай…

Я встал и встретился глазами с Салидасом Аторэ.

– Для моих отца и деда – все кончено. Держи, он теперь твой, – промолвил эльф, протягивая мне Филириниль. – Пускай его лезвие, как и в былые эры, сеет панику и ужас среди врагов Зеленого и Соединенного Королевств.

– Спасибо, – только и смог выдавить из себя я.

Ко мне подошла Настурция, и я прижал ее к себе.