– Король! – воскликнула Настурция, преклоняя колено. Мы все последовали ее примеру.
– Не надо, встаньте. Чей я король? Разве что этих ракит, – покачал головой Салидас.
– Расскажи нам свою историю, – попросил я, поднимаясь.
– Слушайте, раз так хотите. Мой дед и отец знали, что Хрипохор непременно отомстит Соединенному и Зеленому Королевствам за Полдень Игл. Иначе не могло и быть, – садясь на землю и поджимая под себя ноги крестом, начал Салидас. – Хрипохору всегда было тяжело дотянуться до сладкой сердцевины Соединенного Королевства. Много открытой местности, прерий и просторов. Закованная в латы конница, выходившая против, пусть даже тысяч живорезов, неизменно перекидывала чашу весов в вашу сторону. Но даже тут Хрипохор почти умудрился добиться своего. Тайной, предательством и сверкающим кинжалом в мглистом тумане, он распял супругу и всех детей Харальда Темного. За исключением одной – Лия, находившаяся в замке Гричинга, спаслась. Мой отец – Легия – видел страх и непереносимую опустошённость в глазах Харальда. Он был рядом с ним в Лесу Скорби, когда тела семьи Харальда снимали с гвоздей. В ту ночь вашего короля сломали. Маленький Гирц был еще жив, когда Легия, плютеранцы и Харальд отыскали то Лобное Место. Отец воззвал к Сирвилле, Матери Матерей моего рода, известную у вас под именем Сия Лаверлорд, чтобы Она сжалилась над ребенком и излечила его. И Богиня откликнулась на праведные молитвы, и снизошла к ним. Она наложила руки на Гирца, вступив в противоборство с черным волшебством Хрипохора. Мальчик умер, потому что за его убийством, и за его душой, стояли не мистагоги Хрипохора, но все Боги–Идолы. Сиривилла открыла Легии и Харальду – это Ее поражение есть не просто отдельное превосходство Тьмы над Светом, но возвышение Мрака, которое в будущем будет почти невозможно остановить. Тогда отец, в последний раз, оставил своего друга Харальда, и поспешил вернулся к нам в Зеленое Королевство.
В канун моего пятидесятилетия, дед, король Пиримиэль отменил все празднования. Он выступил перед народом Тумиль’Инламэ с тревожной речью, заявив, что ему стало известно о том, что Хрипохор собрал небывалую рать, которую уже двинул на Зеленое Королевство. Такое для нас было не внове, но ныне армаду вел лично Бог–Идол Захваш. Он выполз из Огненной Преисподней и, пылая яростью за брата Дроторогора и битву Сотню Ножей Гривирдана, в которой его одолел Лузановиэль, направился к нам. Как мне описать, что тогда произошло? Отец и дед приняли решение удалить меня из Тумиль’Инламэ ради того, чтобы Зеленое Королевство в одночасье не потеряло всех своих владык. С горсткой приближенных я был упрятан далеко отсюда. Уже потом от пришедшего ко мне альва я услышал, что было дальше. Мой дед Пиримиэль и отец Легия вышли сражаться с Хрипохором за наш Дом (У эльфа из глаз потекли прозрачные ручьи). Катана короля Пиримиэля – Честь Зеленого Королевства в тот день побагровела от пущенной ею крови, а Филириниль Легии обломал рога сотням монстров, но… живорезов было слишком много. Слишком… Захваш, проклинаю его на веки вечные, прорвался к Пиримиэлю и схватил его. Он взял его живьем, и дух воителей Зеленого Королевства пал. Чтобы избежать паники, Легия, сплотив разрозненные отряды альвов вокруг себя, увел их в Тумиль’Инламэ и заперся в нем. Тогда Захваш осадил город. Но не мог Бог–Идол миновать Защитный Барьер, некогда поставленный перед Тумиль’Инламэ Элизиями Ураха. Затяжная война не устраивала Бога–Идола, и он пошел на хитрость. Захваш заявил, что отдаст Зеленому Королевству его короля и уберется восвояси ровно на сто лет, если взамен Легия вручит ему хотя бы одну из трех Элизий – веточек от предвечного Дерева Жизни из Мира Света Ураха. Глубоко под землей, в Пандусе Лилии, что находится в Чертогах Клятвы, корни Тумиль’Инламэ оплетали собой эти «веточки». Из них, из их неиссякаемой энергии, наш город–дерево и произрос, поэтому его можно назвать малым Деревом Жизни. Захваш настаивал на личной встрече, на нейтральной территории у Вильева Моста.
– Легия отдал Захвашу какой–то из Элизий? – не удержалась магистр Ордена Милосердия.
Салидас Аторэ грустно посмотрел на Лютерию Айс.
– Вы должны понимать, что Зеленое Королевство очень любило своего короля и поддержало Легию в его решении. Мой отец счел возможным ослабить Тумиль’Инламэ – вынуть из Пандуса Лилии Элизий для укрепления своего тела. Он собирался вставить его обратно в лунку после разгрома Захваша и уже с королем Пиримиэлем попытаться восстановить нарушенную связь города–дерева с благодатью Ураха. Мой отец сознавал, что преподнеси он Захвашу хоть что угодно, тот не уйдет ни на какие «сто лет» и не отпустит Пиримиэля, но такой шанс – сразить Бога–Идола упускать было нельзя. Легия уверовал в успех предприятия еще и потому, что с ним были Сирвилла – Мать Матерей наших и Джаддед Хар – радетель Света.
– Джед Хартблад и Сия Лаверлорд – святые Ураха! – воскликнул я.
– Это так, – кинул Салидас. – Всеотец не оставил Зеленое Королевство и прислал ему на выручку тех, кто был способен потягаться с Захвашем. У Вильева Моста Легия с Элизием, Джаддед Харом и Сирвиллой встретились с Богом–Идолом, приволокшим истерзанного короля Пиримиэля. Тогда Легия, предполагая, что охраняется Элизием, напал на Захваша, и Джаддед Хар и Сирвилла поддержали его. Но не знал Легия, что магия Элизия не предназначена для оберега одного, но преподнесена Урахом для многих и созидает Его Волю исключительно в Тумиль’Инламэ. Захваш, естественно, обманул Легию и привел с собой легион живорезов, среди коих имелись и кхатры – громадные псы с алыми языками и огненным дыханием из Саашуу, великаны с Рдяных Гор и избранные ядовитогубые причмокиватели. Долго шла та сеча – трех героев Ураха и Бога–Идола с его рабами. Захваш одолел Легию. Он поразил Сирвиллу, и Джаддед Хар в последний миг, исчез вместе с ней, спасая обоих от смерти. Захваш, заполучив Элизий, преодолел им Защитный Барьер Ураха и выломал ворота Тумиль’Инламэ. Бог–Идол зашел вовнутрь и, в усмешку над Сирвиллой и Всеотцом, Чернокнижием Хрипохора обратил весь мой народ в исковерканные деревянные статуи…
На этом моменте Салидас Аторэ задохнулся от горя, но справившись с собой продолжил:
Но Захвашу этого показалось мало. Он желал извратить Тумиль’Инламэ и надругаться над пугающем его Урахом. Бог–Идол спустился в Чертоги Клятвы и кинул к Пандусу Лилии изломанных, но живых Пиримиэля и Легию. Захваш, Червь Пространства, Фантаст и Алчущий Мозгов увидел, что в Пандусе Лилии остался всего один Элизий из трех – Пиримиса. Литиривиса была при Боге–Идоле, но Хиловиса – у меня. Перед моим отъездом из Тумиль’Инламэ, дед отдал мне ее на хранение (Чтобы прикрыть свое изумление, я кашлянул в кулак). Захваш, мечтавший выкорчевать Тумиль’Инламэ сию секунду, осознал, что для этого двух извращенных Элизий будет мало. Необходимы были все три. В ярости он схватил Пиримиэля и Легию. Прижав спины принца и короля друг к другу, он Запретным Колдовством содеял из них единое существо – безумного мутанта, люто возненавидевшего всех и вся. Затем Захваш вырвал из Пандуса Лилии Пиримису. Заклятьем страшным и чужеродным, Бог–Идол, опорочив Пиримису и Литиривису, сунул их обратно под корни, желая по максимуму навредить Тумиль’Инламэ. У него это получилось, только сам он результата уже не узрел. Урах покарал Захваша за истребление Его малого Дерева Жизни. Когда Пиримиса и Литиривиса заняли свое прежнее положение в Пандусе Лилии, Свет, что вытесняла из них Тьма, импульсом перешел в Захваша. Бог–Идол тотчас сгорел. Я говорю, что так было, потому что этому стал свидетелем альв, который потом пришел ко мне. Он струсил и убежал из Тумиль’Инламэ, но кто бы поступил иначе?
– Почему же он не обратился в статую, как все эльфы Тумиль’Инламэ? Или волшебство Захваша распространилось не всех, кто тогда был в городе– дереве? – спросила Настурция.
– Ему повезло. Тот альв на протяжении длительного времени был послом Зеленого Королевства у цирвадов Шазбармаха. Цирвады сами по себе дикие, но нам приходились союзниками. Их Боги – Неба–Аракса и Медный Бог по рождению – Темные Стихии, не знающиеся со своими родственниками Богами– Идолами. Альв– посол – присутствовал на многих церемониалах Шазбармаха, зачинаемых подле Шибунуса – капли крови Медного Бога, и непроизвольно впитал в себя черные магические экстракты. Когда Захваш сотворил над Тумиль’Инламэ свое Зло, альва прикрыл Щит Темных Стихий – Неба–Араксы и Медного Бога. Однако этот альв потом все равно не избежал Смерти…
– А что было дальше? Это же не конец твоего рассказа? – осведомился я.
– Альв поведал мне, что Тумиль’Инламэ, подвергнувшись жуткому ритуалу Захваша, омертвел и высох. И не стало на нем ни одного листочка, и ни одного живого цветочка. Он превратился в истукана, громадного и пустого. С известием о том, что дед и отец… погибли, те тридцать альвов, что ушли вместе со мной в убежище, провозгласили меня своим королем. (Салидас отвернулся. Я услышал, как он плачет) Я как король сказал им: «У меня есть Хиловиса, и ею мы обязаны воскресить Тумиль’Инламэ». Я повел остатки своего народа обратно к городу– дереву. Мы не ждали сечи с живорезами, ибо все твари после физической смерти Владыки Хрипохора, будто бы разбежались. Я говорю «будто бы», потому что это было не совсем так. Некоторые из них затаились. Когда мы подошли к Тумиль’Инламэ, я понял, что хотя Пиримиса и Литиривиса были поруганы Тьмой и трансформированы в угоду Хрипохору, Любовь Ураха все равно всего сильнее – Защитный Барьер Всеотца продолжал функционировать. Да, он работал, но теперь не совсем, как раньше – мы, альвы, тоже не могли пересечь его. Всеотец навсегда оградил остов Своего Творения от всех и вся.
– Но у тебя был с собою Элизий! Ты мог пройти через Заслон! – недоумевающе воскликнула Настурция.
– Я не успел попробовать сделать это, потому что на нас напали живорезы. – вздохнул Салидас Аторэ. – Соотношение одни к двадцати и… Мы стали отступать. В какой-то момент меня ранили, и я потерял сознание. Когда я пришел в себя, то увидел, что на мне лежит исколотый пиками альв, а вокруг нас десятки убитых живорезов. Он сказал мне… Я никогда не забуду этого: «Король Салидас Аторэ, мы выполнили свой долг и уберегли тебя, но потеряли Элизий. Это – оморы. Они тянули к тебе, оглушенному, свои когтистые лапы, а я, единственный выживший твой слуга, обрубал их. Я сумел обратить оморов в бегство, но один из них стянул с тебя футляр с Хиловисой. Прости меня, король Салидас. Я позволил уйти твоей надежде на Будущее Тумиль’Инламэ».
– Вот как, – промолвила Лютерия Айс.
– Я был слишком плох, чтобы отправляться в погоню за оморам, и Хиловиса пропала… Я похоронил своих братьев и сестер, и остался в полном одиночестве. Я принес себе Зарок – вечно блюсти покой Тумиль’Инламэ – мертвого Дерева Жизни попранного Зеленого Королевства. Тысячи лет я уничтожаю живорезов на земле моих предков, на том клочке подсолнечного леса, что некогда принадлежал моим прадедам Лузановиэлю и Кириану Летящей Стреле, деду Пиримиэлю и отцу Легии, сердцам и душам родных мне альвов.