– Сказками живешь? А что дальше делать – придумала?

Все театральное вдохновение слетело разом. Опять с готовностью подоспели слезы и застили глаза.

– Бежать мне надо? Но куда?

– Ладно. Сбрасывай свои мужские тряпки и обряжайся в свое, женское. Придут твои коварные подмастерья с допросом, я скажу: «Да, квартировал у меня немец Шлос, но вдруг исчез. Только кой-какие вещи его на квартире остались. Был человек и исчез. Видно, ограбили его лихие люди и утопили в канале».

– А ну как меня в женском платье Озеров увидит. Он ведь тоже масон.

– Озеров-то у меня вылетит через неделю за милую душу. Раньше выгнать не могу, он мне деньги вперед дал. А ты сейчас иди в дом, возьми платье свои и башмаки, все, что у тебя есть женского. Всю мужскую одежду оставь. То, что на тебе сейчас, с собой унесешь. И книги с газетами русскими не забудь, немецкие книги можешь оставить. Деньги не забудь. Паспорт Шлосовский оставь. Увязывай все в узел и иди ко мне в дом. Здесь в коморе пересидишь до вечера. А как стемнеет, я отведу тебя в надежное место.

– Какое место?

– Я отведу тебя к куму.

– А Доброго куда?

– Коня твоего продать надо. По жеребцу тебя могут опознать.

– Не надо его продавать. Пусть у тебя останется.

– Все равно его настоящий Шлос заберет.

– А что я у кума буду делать?

– Будешь у него жить. Я буду навещать тебя раз в неделю. На улицу ни ногой, а как подоспеет срок, напишешь опекуну письмо. Главное, тебе раньше срока не объявиться, потому что если ты загодя письмо напишешь, он сможет какую-нибудь каверзу учинить. Деньги-то за тобой, видно, большие. Не зря он тебя в покойницы записал. Но к опекуну тебе надо будет не одной идти, а в сопровождении. Ведь как может случиться? Он на тебя посмотрит и скажет: «А ты кто такая? Знать ничего не знаю». Мне с тобой к твоему Ипполиту Ивановичу идти никак нельзя, потому что к тому времени реальный Шлос успеет всю петербургскую управу с ног на голову поставить. Ну что глаза вытаращила? Дорогу к правде уже сейчас пора начинать мостить. Чай, есть у тебя кто, кого можешь взять в помошники? Подумай, прежде чем отвечать.

Глафире не надо было думать. Она сразу выпалила.

– Есть. Степка Кокошкин. Он драгунский офицер. Я его недавно в Петербурге встретила. Он наш сосед по псковской усадьбе.

Феврония аж руками всплеснула.

– А что же мне-то не сказала? Тебе, милая, тайны сейчас не по карману. Что зарделась, как маков цвет? Мне ведь наплевать, была там у вас любовь, аль нет. Меня дело волнует. Не простая ты, Глафира, вот что я тебе скажу. Ох, не простая… – в последней фразе ее звучало явное сомнение. Мол, а не зря ли я старалась, не пригрела ли на груди обманщицу? – Говори, как его найти.

– Его полк в Смоленске стоит. Запоминай номер полка, а лучше запиши.

Поздним вечером из ворот каретника вышли две женщины. Февронию сопровождала худая девица, судя по одежде – служанка, на голове платок, совершенно скрывающий лицо, в руке большой узел. У Ведерного кабака женщины взяли извозчика, который повез их вначале на Васильевский остров по Дворцовому мосту, потом по Никольскому через Малую Неву. У церкви Воскресения Господня они высадились, расплатились не торгуясь, а дальше пошли пешком. Как покажут дальнейшие события, предосторожности эти были не лишними.