— Тогда ты действительно не понимаешь, — грустно продолжал Кристофер, — мне стало недостаточно просто быть рядом со своей агапи и довольствоваться малым. Я хотел обладать ей, полностью, стать одним целым, не только духовно. Слияние душ, как мне казалось, ничто по сравнению со слиянием тел. Эти мысли постоянно преследовали меня, как наваждение, как повторяющийся кошмар, из которого не вырваться. Смотри, — Кристофер бережно достал спрятанный под рубашкой медный медальон и раскрыл его. Внутри лежал засохший цветок голубой незабудки. — Это София мне подарила. А незабудка цвета ее глаз.

Бедняга, подумала я. Самое трудное — борьба с собой, своими демонами, которые нашептывают разрушающие твою сущность желания. У кого-то хватает сил противиться им и выйти победителем, кто-то поддается и проигрывает.

— А потом начали выпадать перья, — продолжал Кристофер, захлопнув медальон и снова его спрятав, — одно за другим, за неделю я лишился светлых крыльев. В Обитель меня больше не пускали, а затем пришло назначение в Мир Теней. Понимаешь, светлый должен быть чист, одна неверная мысль и тьма уже поселилась в тебе. Я предал свет, предал Софию, Варлаама, всех!

— Подожди, — прервала я откровения Кристофера, — Варлаам здесь? В замке?

Кристофер резко замолчал и потрясенно замер.

— Варлаам здесь? — тупо повторил он. — Что ему тут делать?

Посмотрев на изумленное лицо юноши, я поняла, что он не лжет. Очевидно, я просчиталась, и Варлаама похитил кто-то другой.

— Так вот почему среди темных ходят слухи! Варлаам на самом деле пропал! — закричал Кристофер. — А тебя прислали его найти?

— Тш-ш-ш! — шикнула я. Амалия, ты трепло похуже Велизары, обругала я себя. Выболтать секрет светлых первому же падшему! — Никто меня не посылал, я пришла освободить Аристарха, но опоздала. В замке много пленников?

Кристофер замолчал, мысленно взвешивая свое прошлое в качестве светлого хранителя и свою верность Бастиану.

— Несколько есть, — обтекаемо ответил он наконец.

Где-то в коридорах замка что-то грохнуло, и мы резко отодвинулись друг от друга.

— Мне пора, — засобирался Кристофер, — забудь обо всем, что я тебе тут наболтал, ладно? И не рассказывай Бастиану. Я давно не разговаривал ни с кем из светлых, вот и расклеился.

— Эй, подожди! — спохватилась я, но Кристофер, виновато пожав плечами, уже скрылся за дверью.

Вот трус! Я устало выдохнула и разочарованно уставилась в стену. Поработала психотерапевтом, выслушав душевные метания одного падшего, а сама не приблизилась к освобождению ни на миллиметр!

Время тянулось ужасно медленно, и через несколько часов безделья я дошла до состояния, когда с распростертыми объятиями встретила бы и капитана Маврикия, а сову Деметрия расцеловала в пушистую голову. Но ни капитана, ни тем более упомянутой птицы передо мной не появилось, зато в самом мрачном расположении духа вернулся Бастиан и, не обращая на меня внимания, прошел в смежную комнату. До того, как дверь захлопнулась, я успела увидеть внушительных размеров зал, одну из стен которого занимал выполненный из золота орган. Ах, так вот о какой игре говорила суккуб! Темный, оказывается, любитель музыки! Неожиданно, что и говорить.

Спустя несколько минут из-за стены полились такие заунывные, полные тоски звуки, словно в соседней комнате мучились сотни неупокоенных душ. Мне захотелось повыть на луну. И это, по словам Селены, чудесная музыка? Я старалась зажать уши, но скованные руки лишали меня этой возможности. Какое-то время спустя я устала и смирилась, но не могла не вслушиваться в жуткую музыку. Отчаяние, боль, уныние, безысходность…Постаравшись отрешиться, я начала вспоминать Первое Небо: утренние солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветви моего шалаша и щекочущие щеки, библиотеку, с тихими голосами хранителей и шелестом старых страниц, мягкую улыбку Элая, которую он так часто дарил мне. Однако наполненная болью музыка оказалась сильней, смывая все солнечные воспоминания своей безысходной мелодией. Я почувствовала, что глаза предательски защипало.

Когда Бастиан закончил наконец свой концерт и появился в спальне, я являла собой жалкое зрелище, поскольку по щекам безостановочно текли слезы, а в глаза словно насыпали песка. Бастиан встал напротив меня и нахмурился.

— Что случилось? Селена что-то сделала тебе? Или Кристофер?

— Конечно, нет. Это все твоя дурацкая музыка, — буркнула я.