Утро. Машина подвозит нас в бригаду — на виноградник, на холмы. Утром прохладно, гроздья жёлтые, холодные, на каждой ягоде роса. Вот рассыпались наши ребята и девочки по винограднику. Наполняются понемногу корзины. В эту пору у нас корзина — особенная ценность. Задержалась где-нибудь в дороге машина с корзинами — бригадир сам не свой, и у всех настроение падает. Но у нас всё шло по графику: грузовики так и сновали туда-обратно, вниз-вверх. Корзины приезжали вовремя. Собираешь виноград почти автоматическими движениями, и радостно, что движения у тебя ловкие и точные... Тяжёлые кисти ложатся в корзину одна к одной. И рука чувствует налитость каждой грозди. А когда отъезжает грузовик с нашим виноградом, становится весело. Это ты и твои товарищи сделали большую работу своими руками. Видишь результат своего труда. Здорово, правда?

У нас были и свои рекордсмены, как во взрослых бригадах. Мария Сырбу, Настя Визитиу. В день они собирали по триста килограммов винограда. Это очень много. Я потом тоже догнала их. А один наш мальчик, Георгий Брынза, собрал однажды больше пятисот кило — больше полутонны винограда! Но в другой раз такую цифру дать не мог, это у него был рывок. Девочки терпеливее работают, у них результат более постоянный.

Мы с подругами часто вспоминаем, как хорошо жили летом в нашем лагере. Стояли на поляне разноцветные домики, и так весело было каждый вечер! И вас вспоминаем: как приехали к нам в лагерь незагорелые ребята.

— Вы откуда?

— Из Ленинграда. Будем работать в саду. Ещё будем ездить по Молдавии, собирать материалы о Пушкине, о том, как он жил в этих краях.

Очень вы нам показались тогда серьёзными, сдержанными. Северяне. А через день уже подружились, работали вместе, смуглыми стали, от молдаван не отличишь. И очень много мы вместе смеялись, всегда было хорошее настроение. Приезжайте ещё. Нина».

И ещё одно письмо

Самолёт приземлился во Внукове, это один из московских аэропортов. Два часа назад была Молдавия, солнце, жёлтые холмы, смуглые люди. А в Москве шёл дождь пополам со снегом, встречающие протягивали тем, кто прилетел, озябшие осенние цветы. Стало сразу холодно и немного грустно. Но я постаралась вспомнить ребят, с которыми познакомилась недавно. Тех, кто пел в темноватом дворе. Тех, кто ловко убирал тяжёлые виноградные грозди. Тех, кто стоял молча у строгой мраморной доски. Мы не так долго были с ними вместе. Но мы говорили о самом главном — о дружбе. А значит, сказали друг другу очень много.

Ребята Молдавии! Можно, я напишу вам письмо? Можно? Прекрасно. Вот моё письмо.

«Я буду вас вспоминать, если придёт одинокая минута. Буду рассказывать про вас моим московским друзьям. Даже попытаюсь спеть ваши прекрасные песни, которым вы меня так терпеливо учили. Конечно, я спою не так хорошо, как пели вы, но я буду стараться. Повешу на стену моего дома картинку, которую вы мне подарили. На ней жёлтые холмы и голубые холмы. И совсем далёкие сиреневые холмы. А может быть, это тени. И всюду охапки солнечных лучей.

Человек не может помнить всё. Что-то помнится, что-то забывается. Но тех, кто подарил тебе тепло, не забываешь».

Людмила Матвеева

РЕКА И РУЧЕЁК

Ручейку говорила река: — Ты узок,                 а я широка. Ты мелок,                а я глубока! Об одном позабыла река — Что она началась с ручейка. В. Данько

ПИОНЕРСКИЕ ДЕЛА — ДЕЛА ГОСУДАРСТВЕННЫЕ

КАМЕННЫЕ СТРАНИЦЫ

Птица, взметнувшись из-под ног, полетела к солнцу. Больно было смотреть, как она кружится, плавает в жёлтых лучах. Казалось, и солнце кувыркается в небе, а горы плавно раскачивают зеленеющие на террасах поля и луга, сплошь усеянные цветами. Хорошо летом в горах Дагестана!

Умурахѝм, Галя и Аминáт бежали с горы по дороге, уводящей из селения. Дорога, огибая гору, поворачивала направо, а слева от неё были серые, нависшие козырьком скалы.

— Э-э-хэ-хэй! — закричала Умурахѝм, мчась на быстрых ногах впереди подруг. — Хэй! Почему это, когда бежишь под гору, ноги отстают от тебя?

— Ну и скажешь тоже, Умурахѝм! — рассмеялась Аминат. — Как же ноги могут отставать, когда ты на них бежишь?

А Галя расставила руки и бросилась за Умурахѝм. Но куда там! Умурахѝм не догнать, как ни лети. Гале вдруг показалось, что она и вправду летит. Впереди голова и руки, за ними плечи и грудь... А ноги, быстро перебирая по убегающей назад дороге, едва успевают за улетающим вперёд туловищем. Даже страшно: не отстали бы вовсе!

Ранняя осень в альпийских лугах.

Косуля замерла в траве, вся осыпанная солнечными зайчиками.