— Меня? — спросила мать.
— Нет, дочку...
— Галя...
— А вас?..
— Таня.
— Ну, поздравляю вас с победой! — сказал офицер.
Он шагнул из полумрака и обеих разом обнял и прижал к груди. Чтобы обнять их, он нагнулся, так как они сидели. Обняв, разогнулся и одёрнул гимнастёрку. Звезда ордена Отечественной войны поблёскивала на его груди снежными огоньками.
— Галя и Таня! — сказал он. — Ах вы, дорогие мои!
Продолжая смотреть на них, он отступил к стене и прислонился. И если бы в вагон не влетели огни приближающейся станции, на которой ему нужно было сходить, то, я думаю, он простоял бы так невесть сколько, дивясь тому, как прекрасны русские имена, и русские лица, и всё то родное, за что он сражался.
СЛОВО ОТЦА
Коваль Ю.
Охотники прозвали бекаса воздушным барашком.
И это меня всегда удивляло. Ведь бекас на барашка не похож. У барашка шерсть курчавая и рога, а у бекаса гладкие рябые пёрышки и торчит длинный клюв.
Но вот однажды я иду по болоту и вдруг слышу:
«Бе-е-е-е...»
Что такое? Баран вроде блеет. Огляделся — не видно барана: кочки, прошлогодний камыш. И вдруг снова:
«Бе-е-е-е...»
И вдруг я понял, что баран блеет где-то на небе. Гляжу — вижу облако, курчавое, похожее на белого барана.
«Неужели, — думаю, — это облако вдруг блеет?!»