Коммуникации — еще один стратегический сектор, где также необходима гибридная смесь рыночной ориентации и государственной поддержки базовой инфраструктуры.

Оптимальная формула четко проиллюстрирована во всех трех странах-примерах. Сингапур — самая откровенная в этом смысле страна: здесь приветствуются различные многонациональные телекоммуникационные компании, а тарифы на услуги с добавленной стоимостью определяются рыночными силами. В то же время, однако, правительство Сингапура через свою холдинговую компанию Temasek сохраняет доминирующие доли в двух связанных с государством конкурирующих компаниях (Singtel и StarHub). Государство также сыграло центральную роль в планировании и реализации запущенного в 2006 году проекта Next Generation Nationwide Broadband Network, который направлен на обеспечение высококачественной телекоммуникационной инфраструктуры по разумной цене как для бизнеса, так и для индивидуальных потребителей, как внутри, так и вне помещений[345].

Политика в области связи в Корее, учитывая более крупную экономику и развивающуюся электронную промышленность этой страны, исторически была более сложным делом. Доступ для иностранных фирм здесь не был таким открытым, как в Сингапуре, и правительство играло в установлении тарифов на телекоммуникации большую роль. Однако, в отличие от Японии, на корейских рынках телекоммуникаций и телекоммуникационных услуг не доминировал один ориентированный на внутренний рынок производитель. Регулирование было менее клиентелизированным, более рыночно ориентированным и во многом более глобально осознанным, чем в находящейся за проливом стране[346].

В Корее нет местного аналога семьи NTT, огромной, давно публичной компании, которая в течение многих лет была жестко регулируемым и квазимонопольным поставщиком телекоммуникационных услуг в Японии. Ультимативные узкоспециализированные запросы NTT вынудили поставщиков оборудования заниматься специализированным производством, которое в изрядной степени не имело никакого значения для более обширных глобальных рынков, особенно рынков развивающихся стран[347]. Отсутствие в телекоммуникационном секторе Кореи развитого круга компенсации, которое на протяжении многих лет казалось недостатком, напротив, позволило корейским компаниям ориентироваться на глобальные рынки, включающие быстро растущие развивающиеся страны, а не привязывать себя к требовательному отечественному поставщику с узкоспециализированными требованиями. В то время как японская компания NTT вместе с внутренними регулирующими органами заставляла поставщиков разрабатывать заумные приложения «i-mode» и заниматься постепенными инновациями через круги компенсации, ориентированные на стабильность внутри Японии, такие корейские производители мобильных телефонов и бытовой электроники, как Samsung, стремились к стратегическим альянсам и перспективным технологиям за рубежом. Корейцы также агрессивно осваивали растущие рынки развивающихся стран, а также новые цифровые технологии, к которым Япония изначально не проявляла особого интереса [Song 2011; Quelch 2004; Mawson 2011][348].

Компания Samsung, в частности, с 1990-х годов под руководством генерального директора Ли Кун Хи внедрила важные корпоративные стратегические инновации. Эти инновации позволили ей резко обойти японские фирмы, доминировавшие в мировой электронной промышленности ранее. С японской стороны, семья NTT и связанный с ней круг компенсаторов привнесли в отрасль консервативный уклон, который, как уже отмечалось, препятствовал соответственным японским реакциям на изменение технологий и глобализацию.

Нишу, открытую в результате консерватизма японских компаний, Samsung заполнил с помощью новых мощных инноваций в маркетинге, исследованиях и разработках, дизайне, опираясь в то же время на свои традиционные сильные стороны в контроле качества и постоянном совершенствовании производства [Khanna et al. 2011]. Samsung нанимал инженеров из этнических корейцев, перешедших из Intel, IBM и Bell Labs. Компания также систематически занималась изучением последствий цифровой революции, в то время как японцам мешало их лидерство в аналоговой электронике. Samsung разработала программу для региональных специалистов, предоставляя своим руководителям возможность работы в странах третьего мира, и начала агрессивное развитие рынка в развивающихся странах. Она создала также Институт искусства и дизайна Samsung, чтобы использовать свой стратегический интерес к дизайну продукции.

Об успехе стратегии Samsung свидетельствует ее впечатляющий успех на мировых рынках электроники, где традиционно доминировали японские компании. В III квартале 2013 года Samsung был крупнейшим производителем смартфонов в мире с долей рынка 31,4 %, что значительно больше, чем у всех японских производителей смартфонов, вместе взятых[349]. В 2015 году компания Samsung продолжала доминировать на мировом рынке телевизоров десятый год подряд, с тех пор как в 2006 году она обошла Sony[350]. В 2015 году Samsung также лидировала в секторе динамической RAM, занимая 45,3 % мирового рынка, и на рынке NAND-флэш-памяти, занимая 39,1 % мирового рынка[351]. Около 90 % продаж компании приходится на зарубежные рынки, что гораздо больше, чем у большинства типичных японских производителей[352].

Корейская государственная политика в отношении сектора коммуникаций, в частности, развития Интернета, предоставляет дополнительные сравнительные ориентиры, имеющие значение для оценки японских подходов. В разгар азиатского финансового кризиса 1997–1998 годов Корея решительно взялась за информационную политику как ключевой инструмент вывода страны из кризиса и разработала ряд планов по преобразованию Кореи в динамичное информационное общество. К ним относятся «Кибер Корея — 21» (1999–2002), «Видение электронной Кореи — 2006» (2002–2006) и «Генеральный план U-Korea» (2006–2015)[353].

Вскоре после принятия в 1999 году программы «Кибер Корея — 21» Корея сделала упор на развитие широкополосного Интернета. Это произошло благодаря сочетанию поддерживаемых правительством инфраструктурных улучшений и ценовой политики, которая сделала передовые интернет-коммуникации доступными. К 2002 году, как показано на рис. 11.2, около 25 % всех корейских домохозяйств имели подписку на широкополосный Интернет, по сравнению с чуть более 5 % в Японии и США. Корея продолжала сохранять свое лидерство, занимая к июню 2012 года четвертое место в ОЭСР по распространению широкополосной связи, в то время как США и Япония занимали соответственно пятнадцатое и семнадцатое места[354].

Корея развила и сохранила свое лидерство в области высокоскоростного Интернета, предлагая высокопроизводительные услуги по разумным ценам. Как показано на рис. 11.3, в 2014 году цены на широкополосный Интернет в Корее составляли всего 4 % от цен в США и менее 1/10 от цен в Японии. В I квартале 2016 года Корея продолжала занимать первое место в мире со средней скоростью соединения 29,0 мегабит в секунду (Мбит/с) по сравнению с 18,2 Мбит/с в Японии и 15,3 Мбит/с в США [Akamai 2016].

Рис. 11.2. Ранний старт Кореи по обеспечению широкополосного доступа к Интернету

Источник: OECD, Table 4.11. Total fixed broadband subscriptions per 100 inhabitants in the OECD area, OECD Communications Outlook 2013 (Paris: OECD Publishing, 2013), 129, doi: 10.1787/comms_outlook-2013-en.

По мере того как Корея все глубже погружается в информационную эпоху, она, в отличие от Японии, приняла концепцию независимого регулятора телекоммуникаций. В феврале 2008 года была создана Корейская комиссия по связи (ККС), объединившая регулирующие функции Министерства информации и связи (МИК) и Корейской комиссии по радиовещанию (ККР). ККС управляет корейским планом широкополосной связи — «u-Korea Master Plan», который был принят Министерством информации и связи в 2006 году, с целью обеспечения каждого домохозяйства в Корее доступом к высокоскоростному Интернету. ККС работает с операторами над созданием новой нормативной базы, предназначенной для глобальных интернет-протоколов, а также над повышением открытости фиксированных и беспроводных сетей[355].

Рис. 11.3. Низкие цены на широкополосный доступ в Интернет в Корее

Источник: OECD, Figure 2.37 Fixed broadband prices per megabit per second of advertised speed, September 2014, USD PPP, OECD Digital Economy Outlook 2015 (Paris: OECD Publishing, 2015), 119, doi:10.1787/9789264232440-en.

Германия, одна из трех рассматриваемых нами стран, была наименее инновационной и восприимчивой к глобализации в сфере телекоммуникаций, причем по причинам, аналогичным тем, которые преобладают в Японии. Немцы вступили в информационную эпоху, как и Япония, с тяжеловесной государственной телекоммуникационной монополией — Deutsche Bundespost, в которой в 1985 году работало более пятисот тысяч человек[356]. Эта огромная государственная компания в 1989 году была разделена на три подразделения, как японская NTT в 1999 году, и подверглась приватизации в 1995 году, как это произошло в Японии десятилетием ранее (1985 г.)[357]. Тем не менее правительство Германии сохранило в компаниях-преемниках значительный пакет акций и, таким образом, сделало ставку на их прибыльность, как это сделал его японский аналог с NTT. Deutsche Telekom был монопольным поставщиком интернет-услуг до 1995 года и продолжает придерживаться стратегии высоких тарифов, которая максимизирует краткосрочные доходы в противовес развитию и инновациям.

В той степени, в какой Германия может служить моделью для будущего Японии в сфере коммуникаций, ее значение заключается в подходе Deutsche Telekom и его собратьев, Deutsche Post и Deutsche Postbank, не к информационной революции или глобализации, а к корпоративной стратегии. В каждом случае руководство поддерживало отношения сотрудничества с трудовым коллективом, который выступил за приватизацию компании, и с тех пор она процветает. Премьер-министр Японии Коидзуми, рассматривая вопрос о приватизации Japan Post в середине 2000-х годов, был впечатлен отношениями сотрудничества, которые удалось сохранить немецкому трудовому коллективу и руководству в процессе приватизации[358]. Deutsche Post также эффективно направляла значительную часть большой прибыли, получаемой от почтового бизнеса, на диверсификацию, включая сюда приобретение в 1998–2002 годах компании экспресс-почты DHL[359].