Национальное руководство потенциально могло бы преодолеть этот субнациональный уклон в сторону неприятия риска, который столь разительно преобладает в стране, но политическая система Японии не обладает достаточными возможностями для преодоления встроенного институционального избегания риска по нескольким причинам. Во-первых, в отличие от Кореи, Франции или США, в Японии отсутствует сильная исполнительная власть, способная противостоять кругам компенсации. Вместо этого в стране действует парламентская система, где премьер-министр в любой момент может быть смещен парламентом, который изобилует «игроками с правом вето», способными блокировать законы на любом этапе [Tsebelis 2002; Calder 2005b]. Парламентские процедуры, которые сильно ограничивают продолжительность сессии и время, отведенное на обсуждение, усиливают рычаги влияния, которыми пользуются игроки с правом вето в законодательных процессах, и соответствующие проблемы, с которыми сталкиваются противоборствующие кругам компенсации лидеры [Calder 2005b: 103].
Однородный характер японской политической экономии и нехватка политических игроков вне кругов компенсации, имеющих рычаги воздействия на Японское государство, усугубляет проблему преодоления влияния кругов со всем их субнациональным авторитетом и широким кругом контактов. Япония этнически однородна, и в ней мало таких глубоких региональных различий, которые преобладают в Корее или Германии. В ней также отсутствуют группы социально-политического давления, такие как мощные рабочие движения, которые действуют в рассмотренных нами странах-примерах и могут выдвигать к государству популистские требования. Сильно зарегулированный характер японской системы и засилье укоренившейся бюрократии также не позволяют развиться сильным общенациональным протестам. Поэтому ни национальные лидеры, ни общенациональные, ни региональные заинтересованные группы, как правило, не имеют возможности переиграть круги компенсации в некризисных ситуациях. Это слабая сторона японской системы, которую можно исправить только путем серьезной структурной реформы.
Наши три примера показывают, какие реформы могут быть необходимы, чтобы противостоять мощи кругов компенсации и направить их явные положительные характеристики, такие как способность нейтрализовать риск и поощрять сотрудничество, в конструктивном направлении. Самое важное, что наши три примера указывают на важность предсказуемости национального лидерства, способного преодолеть партикулярные интересы, в качестве уравновешивающей силы. В Корее президенты избираются на один пятилетний срок, независимо от однопалатного Национального собрания. В Германии канцлеры обладают аналогичной властью и избираются на ограниченный срок. В Сингапуре нет независимого главы исполнительной власти, а премьер-министры подлежат утверждению парламентом. Однако правящая Партия народного действия укоренилась настолько глубоко, что это положение формально и национальные лидеры предсказуемо продолжают оставаться у власти в течение многих лет. Предсказуемое руководство в каждом случае позволяет национальной власти подавлять партикуляристские интересы в такой степени, которой до сих пор было трудно достичь в Японии.
Укрепление офиса премьер-министра путем увеличения штата, расширения прерогатив и улучшения информационного потока является для Японии очевидным императивом. Также крайне необходимо реформировать процедуру работы парламента, чтобы уменьшить влияние местных игроков, обладающих правом вето, и позволить законодателям более непосредственно взаимодействовать с остальным миром. Только если японские политики смогут более тесно взаимодействовать с миром, полностью осознать стремительные темпы его трансформации, а затем централизовать внутри страны больше полномочий для осуществления необходимых структурных реформ, Япония сможет в полной мере занять то уважаемое место в мировых делах, на которое имеет право эта замечательная нация благодаря ее значительным масштабам и мощной промышленности.
Выводы
На протяжении всей этой книги мы указывали на трудности адекватного соответствия широким национальным интересам и усиливающимся требованиям глобализации, которые в Японии создаются наличием кругов компенсации. Начиная с 1990-х годов, то, что когда-то было высокофункциональной поддержкой процесса ускоренного роста Японии, превратилось в регрессивные барьеры на пути реструктуризации, необходимой для выхода из «потерянного десятилетия» стагнации. Возникает вопрос: есть ли альтернатива?
Мы попытались ответить на этот вопрос с помощью представительного международного сравнительного анализа, хотя и не путем традиционного этноцентричного сравнения с англо-американским передовым опытом. В качестве эталонов для сравнения мы использовали передовой опыт стран с аналогичным историко-институциональным характером позднего развития, которые структурно более похожи на Японию, чем Великобритания и США: Германия, Южная Корея и Сингапур. Все три страны, как и Япония, густо населены и так же испытывают дефицит энергии. Мы искали способы, с помощью которых эти страны устраняют недостатки, подобные тем, которые круги компенсации создают в Японии. Мы также искали для Японии полезные политические ориентиры, чтобы решить проблемы, освещенные в случаях, рассмотренных в предыдущих главах.
Транспорт, образование и телекоммуникации — три области, в которых Японии есть чему поучиться у этих стран, поскольку эти сектора играют центральную роль в способности страны к глобализации. Основной вывод заключается в том, что перед пристрастными заботами местных групп интересов важно отдать предпочтение космополитическим импульсам. Например, международные аэропорты Инчхон, Чанги и Мюнхен являются более гостеприимными, простыми в использовании и менее дорогими, чем Нарита, Ханеда или Кансай. Эти межнациональные различия имеют серьезные последствия — и последствия поправимые — для способности Японии более эффективно взаимодействовать с миром.
Проблема Японии заключается в том, что в стране существуют мощные круги компенсации, и при этом отсутствует слаженная центральная власть, которая могла бы их контролировать, поэтому они автономны и склонны навязывать обществу свои превратные представления. Таким образом, проблема Японии — это сочетание отсутствия центральной власти, однородного общества и высокого уровня регулирования — черты, которые в совокупности подавляют оппозицию государству, так что, согласно Джорджу Стиглеру, через захват регулирования легко может произойти коррупция власти. По своей сути описанные круги не являются плохими и играют важную социальную роль в обеспечении стабильности. Они становятся дисфункциональными только с течением времени, когда механизмы контроля над их хищническими или рентоориентированными аспектами оказываются неадекватными, что срывает или задерживает необходимые реформы сельского хозяйства, финансов или коммуникаций.
Заключение
Разгадывание парадокса
В предыдущих главах мы построили аналитическую парадигму — круг компенсации. Мы также определили его основные черты и зафиксировали его повсеместное и постоянное присутствие в японской политико-экономической системе прошлого и нынешнего века. Мы отметили, что круги компенсации существуют на различных уровнях анализа, включая национальный, отраслевой, местный и даже внутрикорпоративный. Эти круги не являются уникальными для Японии, их можно обнаружить также в небольших демократических корпоративных государствах Северо-Западной Европы, в отраслях тяжелой промышленности многих стран с координированной рыночной экономикой по всему миру, а иногда даже в Соединенных Штатах.
Помимо выявления таких конфигураций в различных частях мира, особенно в Японии, мы также выдвинули объяснительные гипотезы, связывающие такие круги с различными контринтуитивными результатами, которые мы также наблюдали в сравнительной политэкономии. Они коррелируют с быстрым экономическим ростом, включая взрывной рост по принципу «инвестируй, потом экономь», для которого они обеспечивают критическое распыление рисков. Однако круги компенсации также способствуют возникновению морального риска, финансовых пузырей и длительных интервалов стагнации.
Круги компенсации, как мы обнаружили, также улучшают наше теоретическое понимание кооперативного рыночного капитализма. Они дают нам возможность яснее представить утрированную дихотомию рынка и иерархии. Они обогащают наше понимание субправительств, которые стоят между людьми и государством, а также преобладающих структур мотивации. Они помогают нам понять контрастные модели реакции на глобализацию в разных слоях человеческого общества и эффективность внутреннего давления для проведения экономических реформ.
Проблема для анализа
Как мы отмечали в начале этой книги, на протяжении большей части столетия, начиная с 1880-х годов и до краха ее экономики неустойчивого бума после 1990 года, Япония опережала весь мир по темпам экономического роста. Она часто проявляла удивительную адаптивность в противостоянии вызовам, особенно в начале периода после Второй мировой войны и в политико-экономических кризисах на протяжении последующих сорока лет. Однако после взрыва пузыря Хэйсэй в начале 1990-х годов Япония не продемонстрировала ни значительного экономического роста, ни особой адаптивности в решении внутренних и международных проблем, несмотря даже на заметное ускорение темпов глобальных экономических изменений и структурных преобразований за ее пределами.
На этих страницах мы вернемся к анализу проблем, которые мы первоначально выявили, сосредоточившись на парадоксе недавних политико-экономических показателей Японии на фоне впечатляющих достижений более далекого прошлого этой страны. Мы отметили две центральные загадки, которые необходимо разгадать: (1) парадокс развития, связанный с затяжным застоем, который японская экономика переживает с 1990 года после быстрого — одного из самых быстрых в мире — и устойчивого роста на протяжении большей части предыдущего столетия; и (2) противоречивые контуры политики в различных секторах — от финансов и транспорта до сельского хозяйства. Мы объясняем это распространением частных, непрофсоюзных общественно-политических организаций с государственными функциями, которые изменили стимулы политиков в сторону стабильности и отказа от инноваций или реакции на внешние стимулы, включая глобализацию.
Мы рассмотрели выявленные нашим исследованием специфические для Японии аномалии, касающиеся развития и государственной политики на фоне более широкой социальной теории. В связи с этим задаются следующие вопросы:
Почему группы коллективного действия возникают в таком изобилии и проявляют такую активность в Японии, несмотря на хрупкие стимулы для существенного участия, которые, по мнению Манкура Олсона, должны определять другое [Olson 1965: 43–52];
Какова функциональная роль организованных частных структур, занимающих промежуточное положение между государством и обществом, в экономической жизни [Olson 1982:41–57];