Гетман Остряница был убеждён, что виновником провала по выпуску фальшивых банкнот стал Белл, который зачем-то обратился в германский банк в Берлине с просьбой разменять 1000 червонцев. Червонцы были настолько хорошо подделаны, что даже лучший специалист не мог их отличить от настоящих, но они были совершенно новые – и это насторожило клерка, который тут же сообщил в полицию. Беллу пришлось бежать в Венгрию, а оттуда на Балканы. У Седы Турачтиди нашли только заготовленную бумагу для изгоьовления червонцев. Технический организатор афёры доктор Вебер был арестован, но на следствии никого не выдал. Клише и сами червонцы были надёжно спрятано где-то в Баварии. Вина кавказцев и Вебера также состояла в том, что фабрикация фальшивых банкнот производилась в Германии, несмотря на то, что генерал Гофман ещё на ранней стадии операции требовал их выпускать в какой-нибудь небольшой стране, в которой было бы сильно влияние Англии. В связи со смертью в июле 1927 г. генерала Гофмана (наверное сам умер?!) и раскрытия дела с червонцами переговоры с англичанами по организации антибольшевистского похода прервались. Во время своего приезда в Германию, в начале 1928 года, лорд Биркенхэд направил своего секретаря к генералу Людендорфу с зондажным запросом о возобновлении раннее разработанных планов Гофмана по восточному вопросу. Людендорф в принципе на переговоры согласился.
Наряду с нелегальной организацией «Консул» Полтавец-Остряница установил контакт с официальной государственной структурой воинов-ветеранов Первой мировой войны – «Стальной шлем» (Штальгельм), а именно с полковником в отставке Зельде одним из руководителей и доктором Браувеллером – политическим руководителем организации. По согласованию с Полтавцем-Остряницей ориентировочно в марте 1928 года они передали барону Курселлю 5 000 марок на поездку в Италию по украинскому делу. Дело в том, что гетман установил связь с итальянскими фашистами ещё в июне 1927 г. когда им был послан в Рим барон Отто фон Курселл и Литвиненко для пропаганды и установления контактов с влиятельными лицами. Курселл повёз в Италию подготовленный гетманом доклад, в котором рассматривался вопрос восстановления независимой Украины и её возможности влияния на Балканскую политику, в желательном для Италии направлении. Это должно было заинтриговать Дуче перспективой упрочения своего влияния на Балканах с участием Украины. Тогда Курселл передал этот доклад руководителю МИД Гранди, а тот доложил его Муссолини. Гранди направил Курселля к графу Роберту Форгес Давацатти – редактору фашистской газеты «Трибуна», начальнику пропаганды и члену ЦК фашистской партии. И Гранди организовал целую подборку статей об Украине и о Полтавце-Острянице.
Тогда же гетман установил официальный контакт с Ватиканом через кардиналов: Боргонджини, Альетта, Дон Пиро Скалицци. В конце 1927 года барон Курселл, от имени Полтавца-Остряницы передал Папе обширное послание с планами развития унии на Украине в случае возвращения его на Родину. В ответ Папа направил гетману своё благословение.
С целью создать в будущем финансовую базу в Италии барон Курселл завязал связи с профессорами Гаснери и Детонци, информируя их об украинском движении в эмиграции и на Украине, а также о самом гетмане. Кроме того, Курселл установил постоянную связь с Оливертти – генеральным секретарём промышленной федерации в Россини, председателем промышленного синдиката. Вскоре Полтавец-Остряница получил от МИД Италии 10 000 лир. Собственно, ради этого он и развил свою «освободительную» деятельность, как и многие его земляки-атаманы.[252]
«Примеру» Остряницы по установлению коммерческих отношений с иностранными государствами под обещания преференций в случае воссоздания независимой Украины, последовало и правительство УНР А. Левицкого (не без согласия Ю. Пилсудского). Ориентировочно в августе 1926 года оно получило от правительства Соединённого королевства 1 000 фунтов (вместо обещанных 2 000 фунтов) на развитие своих вооружённых сил в период подготовки к нападению на Советскую Украину. При этом британцами было заявлено, что впредь, деньги на мобилизацию и развёртывания своих вооружённых соединений они будут получать через военное министерство Польши (NB?!).
Что касается председателя УНКТ генерала Полтавца-Остряницы, то его постоянное место жительства находилось в г. Нюренберг, что позволяло агенте-влияния британской разведки, регулярно посещать Лондон. А так как постоянно приходилось «выживать и развиваться», а также дорожить предоставленной страной-пребывания любезностью проживать в германских Альпах, генерал «вынужден» был стать агентом-влияния и германской контрразведки. Со стороны Рейхскомиссариата Баварии его курировал сотрудник Мюльэйзен.[253]
Такое повышенное внимание к УНКТ со стороны британцев и германцев могло объясняться тем обстоятельством, что Товарищество располагала действующей сетью своих агентов на Украине, от которых поступали заслуживающие внимания политическая, экономическая, военная информация и материалы. Данную возможность использовала, и польская «двуйка», со временем, переставшая конспирировать от «любопытных» глаз своё дружеское предрасположение к УНКТ. К тому же и она платила определённые деньги «козака́м» за проведения разведывательной деятельности на территории УССР и за разоблачение коммунистов в Восточной малопольше. В августе 1926 года представитель УНКТ И. Волошин провёл в Здолбуново (Гали́ция) совместное с местными сотрудниками 2-го Отдела ГШ Польши совещание по активизации разведывательно-подрывной работы в Советской Украине. По результатам встречи было достигнута договорённость, что УНКТ начинает совершенно открыто работать с военной контрразведкой войска Польского и гражданской администрацией Края. Она получила право заниматься агитацией и пропагандой своих идей на подведомственной территории путём распространения плакатов, воззваний, брошюр и т. д., с правом переправки печатной продукции на территорию СССР. Вместе с тем, И. Волошин достиг договорённости с представителями «двуйки» ГШ Заглобой и Закржевским о проведении совместного совещания в г. Мюнхен с руководством УНКТ в лице Полтавца-Остряницы.
Однако участию И. Волошина в этой встрече не суждено было сбыться так как в 17 сентября 1926 г. приказом Полтавца-Остраницы – И. Волошин и Богомолов были уволены. Богомолов был обвинён в сокрытии фактов получения денег от Волынской дефензивы. Причины увольнения Волошина были не совсем понятны, но допускалось, что они также связаны с финансовыми афёрами. После этого УНКТ в Крае возглавил Душенко, начальником штаба стал Лушенко совместно с казачьим полковником, бывшего войскового министерства УНР, Савченко-Бельским, который прибыл на Волынь с последующей командировкой в г. Ровно.
Упоминаемый Душенко (резидент польской дефензивы) с подачи польских властей и с целью купирования национального движения в Крае, в 1922 году учредил организацию «Союз самостийников хлеборобов». Членами союза являлись бывшие интернированные петлюровцы. Он их рассредоточил по волостным управлениям в качестве сотрудников польской администрации. То есть создал дополнительную агентурную сеть для контроля социально-политической обстановки в воеводстве.
В целом необходимо признать, что первую половину 1926 года УНКТ приобрёл солидный политический вес в кругах украинской эмиграции в Европе и получил признание со стороны правительств Великобритании и Германии, решивших сделать ставку на эту партию как наиболее подготовленную в плане военной организации и готовности выставить необходимый воинский контингент против СССР. Не преминул возможностью заполучить УНКТ себе в союзники и бывший командующий вооружёнными силами УНР генерал Омельнович-Павленко, возглавлявший «Союз Обороны Украины». Структура пользовалась большим влиянием среди военной эмиграции, осуществляла свою деятельность в Германии, Польше и Румынии, на Украине имела свои небольшие воинские группы и представляла собой некую кальку с Российского Общевоинского Союза (РОВС) генерала А. П. Кутепова. Политически «СОУ» разделяла платформу партии «Хлеборобов-державников» и тяготела, отчасти, к монархическим кругам гетмана П. Скоропадского.[254]
Украинская партия «Хлеборобов-державников» располагала своей штаб-квартирой в г. Подебрады (ЧСР) и состояла из двух секций: политической – во главе с Дорошенко и военной во главе с Омельяновичем-Павленко. Деятельность организации сказывалась на всех сторонах жизни украинской эмиграции в ЧСР. Она находилась в постоянном и тесном контакте с российским союзом землевладельцев и чешской аграрной партией, принимала участие во всех совещаниях обеих организаций, при чём являлась своего рода главным консультантом чешского правительство по украинским делам. Со временем вошла в соглашение с политическими и военными группировками, стоящими на позиции правительства УНР с целью создания общего фронта в борьбе за освобождение Украины от большевиков.
С августа 1926 года в г. Праге значительно активизировалась деятельность УНКТ. Ими был выпущен Универсал (декларация), агитировавшая за Полтавца-Остраницу в том числе распространялись пропагандистские материалы на немецком языке в Берлине, с разрешения местных властей. В этих политических мероприятиях генералу помогала «группа поддержки» из числа балтийских баронов: Мантейфеля, Клейста и Курселя. Все трое с этой целью посещали Рейхсвер, МИД и МВД, где усилено агитировали за Полтавца-Остраницу.
На тот период структура располагает своими ячейками на территории Советской Украины, имела 9-ть повстанческих комитетов, представительство УНКТ в ЧСР – Горбанюк[255], в Карпатской Руси – некий Холинский. Всего в ЧСР организация насчитывала около 10 400 человек.
В Восточной малопольше (Волынь) УНКТ возглавлял полковник Душенко в составе около 5 000 человек. В Софии – генерал Гуляй-Гуленко, полковник Пухальский, генерал Орлов, общей численностью около 25 000 потенциальных бойцов. Кроме того, на Украине полковник Пухальский располагал якобы разрозненным контингентом в 20 000 человек (бывших военнослужащих УНР). В Берлине интересы УНКТ представлял полковник Новохацкий, в Марокко – генерал Решко, полковник Кныш с воинским составом около 5 000 человек, в Вене – некий Бихари, доктор Галип, профессор Андриевский. В союз с УНКТ входили представители различных кавказских групп Франции: «Кавказский блок», в который входили грузины, горцы, кубанцы. Грузины, во главе с князем Накашидзе, горцев – Могашевым, кубанцев – полковник Пухонский.[256]
Можно с уверенности утверждать, что в планируемой агрессии Запада против Советской Украины, как главного направления вооружённой интервенции, с последующим выходом на Кубань и Кавказ, в тот период ставка была сделана на генерала Полтавца-Остряницу поскольку учитывалось не популярность правительства УНР А. Левицкого в общей массе украинской эмиграции и категорическое невосприятие его со стороны галицаев. Однако в качестве союзника в совместном выступлении объединённых политических и военных сил украинской эмиграции – это безусловно допускалось и приветствовалось. Ну, а главным предпочтением в выборе генерала, составляла его многотысячное, реальное «козацкое» войско.
Вот почему, доселе не очень чтимый и признанный в кругах эмиграции генерал Полтавец-Остряница, влача жалкое политическое существование в Мюнхене, неожиданно вознёсся до уровня некоего национального маяка и развернул широкомасштабную «патриотическую» работу по «освобождению» и «спасению» Украины. Вскоре стало известно, что ещё в конце 1925 года, он провёл в Париже переговоры с британцами и заинтриговал их своими потенциальными возможностями на Украине и в Гали́ции. Британцы заинтересовались предложением, но выставили условие, что для того, чтобы они могли оказать существенную материальную и моральную поддержку украинцам в эмиграции необходимо договориться с поляками о сотрудничестве в походе на Восток. В таком случае они получат дополнительный политический вес на Западе. Со своей стороны, британцы взяли на себя ответственность выдать необходимые рекомендации Варшаве, но инициатива должна была всё же исходить от украинских политических центров Европы.
Выполняя указание Лондона – А. Левицкий, выступил в Варшаве в полонофильском направлении, что вызвало, однако, политическое брюзжание, в некоторых украинских организациях и группах. Эта «политическая трещина», якобы, повлияла отрицательно на Лондон, который продолжал настаивать на полном сговоре с поляками и едином фронте в украинских эмигрантских группировках. В свою очередь Полтавец-Остряница занял категорически полонофильскую ориентацию и направил поздравительный адрес Ю. Пилсудскому после совершённого им государственного переворота.
Тогда же в августе 1926 года, оценив политическую перспективу сотрудничества с УНКТ, генерал Омельянович-Павленко со своей «СОУ» вошёл в состав УНКТ в надежде активизировать украинскую эмиграцию и не остаться в обозе надвигающихся событий. Ему, как и многим партийным лидерам эмиграции, приходилось «служить» двум и более господам. Поэтому он не порывал связей с гетманом П. Скоропадским, которому осенью «улыбнулось» счастье – 25 сентября 1926 г. германский МИД согласился открыть в Берлине украинский институт «Украинознавства» и небольшое общежитие для студентов. Средства были ассигнованы промышленными кругами опять же при посредничестве МИД Германии в том числе выделены стипендии для 250 студентов. Ректором был назначен гетманец – профессор Дорошенко. Активное посредничество в открытии института оказал генерал Вильгельм Гренер (бывший командующий германскими войсками на Украине в период весны – осени 1918 г.), а затем министр путей и сообщений Германии. Торжественное собрание прошло в здании Германо-Украинского общества в Берлине. МИД республики поставил условие, что институт будет деполитизирован и заниматься чисто научной деятельностью. Данная акция стала своего рода желательным противовесом чехословацким учебным заведениям для украинцев, в которых преобладали социалистические и полонофильские настроения. Высказывались надежды, что Берлинский институт должен заниматься аккумулированием хлеборобских кругов «гетманского толка».
Тогда же на собрании общества по адресу: Берлин, Францезишештрассе 28/4, был учреждён Союз поддержки украинской науки и культуры в Германии. Учредителями выступили: генерал В. Гренер – председатель, А. Скоропыс-Елтуховский, В. Уоростовец, профессор Макс Серинг, доктор Васмер, доктор Келлер, профессор Дорошенко, профессор И. Мирчук. Официально Союзу принадлежала инициатива учреждения института, но, чтобы соблюсти политес – отдали формальное право стране-пребывания. Союз также взял на себя обязательство по материальной поддержке преподавателей и студентов за счёт добровольных пожертвований и сборов, членским взносам, возможным субсидиям правительства. Занимаемые в правлении Союза должности являлись бесплатными за исключением командировок. Члены Союза считались сторонниками немецкой демократической партии.[257]
Акцент на развитие влияния и опоры на крестьян-украинцев, как элемент прежней политики гетмана в интересах помещичьих кругов Украины, был определён в качестве важного направления политики ещё в сентябре 1925 года. Тогда, в Берлине, прошло совещание гетманцев с участием П. Скоропадского, на котором обсуждались хлеборобские организации за границей и возобновление связи с Украиной. Было решено организовать в Германии, Франции, Чехословакии, Польше, Венгрии и Румынии «Украинские хлеборобные комитеты», на которые возложить ответственность за установление контактов с украинскими хлеборобными организациями указанных государств, провести агитационные и пропагандистские мероприятия с целью заинтересовать их в реставрации гетманства на Украине. Вскоре «Центральной Управой объединённых украинских хлеборобских организаций» в Европе было выпущено воззвание, указывающее, что большевистская власть клонится к упадку и призывающее украинский народ к борьбе за гетмана, подчёркивая, что власть гетмана признают и галичане.