– Простите, фрау Альхаммер, но я действительно не понимаю, о чем здесь еще можно говорить. Мой звонок в полицию был ошибкой.

– Почему вы так думаете?

– Ваш коллега счел меня сумасшедшей. И он, наверное, прав, потому что я действительно несла вздор насчет ребенка.

– Вы имеете в виду, что иногда воображаете, будто у вас была дочь?

Луппа чуть заметно кивнула.

– Могу вас успокоить. Господин Штиллер прекрасно понимает, в каком положении вы оказались. И он очень сомневается в вашем опекуне. Может, было бы лучше, если б господин Функе перестал вас навещать.

– Господин Функе мне помогает. Не знаю, как бы я справлялась без него.

– У меня такое чувство, будто вы сами себя уговариваете.

– Извините меня, но…

Инге быстро шагнула к фрау Луппа, схватила ее за руку и задрала рукав. Вот они, следы на запястье, о которых говорил Арне.

– Что это? – Она заглянула Луппа в глаза. – Похожие отметины остаются от наручников.

– Это… так, ерунда. Мне пора.

– Почему бы нам не поговорить?

– Я действительно плохо себя чувствую… – Луппа застонала.

– Господин Функе предупреждал, что с вами это бывает. Мигрень?

Луппа неуверенно кивнула:

– Да, мигрень.

– Неприятная штука. Хуже разве отказ организма после огромного количества алкоголя.

– Что вы сказали?

Инге махнула рукой и рассмеялась: